Я задумчиво кивнул.
— Так и есть. Чем больше зон тумана уничтожим, тем сильнее и хитрее будут твари. Бездна действует рационально. Видя сопротивление, начинает его подавлять.
Знаю, о чём говорю. Могу много хвалить себя, говорить о сотнях убитых Сущностях, но по факту… Даркар был одним из очередных препятствий, устранённых Бездной. Даже сейчас, зная, что я выжил, Бездна не будет воспринимать меня всерьёз. Да и раньше не воспринимала. Если посмотреть с её стороны, я жил только потому, что умел убегать и скрываться. Выйди я против неё в открытую, был бы уничтожен в первом же сражении.
— Если по другому её не уничтожить, то пусть будет так, — пожал плечами столп. — Говори, что за срочность?
— Диана Романова просит показать ей туман, — лаконично озвучил я.
— О-о-о, — протянул Оболенский. — Вот это новость! Вся в отца!
— Я боюсь за неё, — пожал я плечами. — Девушка слишком важная фигура, чтобы так просто показывать ей туман. Никто не гарантирует ей безопасность там, даже я. Боюсь, это большая дилемма.
Столп задумался на секунду.
— Ты ведь можешь отправить её с помощью телепорта.
— И этот способ тоже ничего не гарантирует, — без раздумий отозвался я. — Послушайте, далеко не каждый опытный боец способен пережить межпространственное перемещение. А Диана… она даже не боец.
Оболенский грузно выдохнул, постукивая пальцами по столешнице. Он знал причину, по которой Диана оказалась в Старостате. Знал о том, на каких тонах прошёл мой разговор с советом Старост. Поэтому видел в моих действиях рациональность и искренне хотел помочь повлиять на Романову. Временами казалось, в Империи он один из немногих, кто мыслил как человек, на плечах которого лежит огромный груз ответственности за всю Империю, и не думал только о собственной шкуре.
— Давай так, Кость, — наконец подал он голос. — Ты начинай готовить Диану к тому, что она отправится в туман, а мы перед этим сделаем всё возможное, чтобы сделать её прогулку безопасной. Расчистим туман от тварей высших рангов и постараемся собрать там туманный мусор. Если ты не готов к такому, лучше разжаловать Романову сейчас и забыть о попытках усилить войска Империи с помощью соседних государств.
Я кивнул словам Оболенского. Пару секунд поразмышлял и сообщил:
— Мы начнём подготовку. Спасибо за содействие, господин Оболенский.
Что ж, пришлось дать добро. Другого выбора у меня не было. Пока Романова вешает всех собак на меня, конструктивного диалога не построить. Остаётся лишь принимать на себя риски и менять стратегию. В конце концов, если бы всё происходило так, как хочу я, Триада бы сейчас не утопала в крови и тумане.
Обсудив пару менее важных вопросов, мы попрощались. Оболенский покинул кабинет, я же направился в академию. Первым делом провёл все лекции, а после встретил в аудитории всех членов своего старого отряда. Ребят уведомил заранее, чтобы не опаздывали, ибо тратить время на ожидания было губительно для моего и без того плохого сна.
— Рад видеть вас в здравии, — с полуулыбкой на лице приветствовал я. — Как самочувствие?
— Ну-у, нормально, — замялась Прасковья. — А вы как поживаете, командир?
— Всё хорошо, — кивнул я.
— Мы от третьих лиц услышали о ваших подвигах, — включился в разговор самый молодой член отряда, Виктор Моржов. — То, что вы уничтожили зону пропуска… это правда?
Я молча кивнул.
— Я же говорил, что это не могло произойти случайно, — усмехнулся Тимофей Мышев. — Поражает только, что в такое никто и поверить не может толком. Несмотря на то, что новость на весь мир прогремела, а, так называемое «самоуничтожение тумана» за границей по новостям обсуждают чаще, чем всех мировых звёзд вместе взятых, никому не удалось точно выяснить причину, по которой это случилось. Ещё и СМИ раздули всё настолько, что многим кажется, туман вот-вот самоуничтожится.
Да, я знал об этом. По миру гуляют ложные фантазии, и во многом виноваты как враждебность Романова ко всем и вся, так и всемирная паранойя. Император не станет выдавать правду с доказательствами своим будущим конкурентам, он знает, что такую «удачу» из рук выпускать нельзя. Да и счастье, как тут говорят, любит тишину. Больше скажу, даже профессиональная разведка от других Империй до сих пор не выявила, что именно я стал причиной всех этих «самоуничтожений».
Да, про меня Романов лично говорил на церемонии повышения в должности. Но это лишь мишура. Настоящих доказательств нет и не будет.
— Пусть так и остаётся, — покачал я головой. — Совет, держите языки за зубами всякий раз, когда видите, что информация может навредить кому-то близкому, а тем более если это Имперская тайна. Иначе Романову придётся закрыть вас. Далеко и надолго. И я вас не спасу.
— Не зря всё-таки нас папарацци штурмуют, — Леонид скривил губы. — Надоели.
— Нам за каждую встречу неплохо платят, — подняла бровь Трубецкая.
— Да, но я за деньги продавать своего командора не собираюсь.
— Ты просто не помнишь ничего, — хмыкнула Прасковья.
— Помолчи.
Я смотрел за их внутренними разговорами с интересом. Видел, как сократились их личные границы, ибо сидели они довольно близко друг к другу. Было заметно, что этих людей многое объединяет.
Когда я только-только собрал отряд, никто из них не знал друг друга толком. Шуток локальных, как и каких-либо других видов отношений не было. Я был единственным компонентом, что объединял отряд. Сейчас же всё будто изменилось. Взгляды, личная граница и эти… смешки.
Они стали друзьями?
Если так, то будут сложнее даваться потери. Не говорю, что это плохо, но и не могу сказать, что отряд «друзей» в критической ситуации сможет побороть себя и поставить мой авторитет выше каких-либо чувств. А давить на них аурой… на это будет уходить моя личная энергия.
Так было с Трубецкой, когда в процессе сражения с Сущностью я «исчез с радаров», а у отряда встал вопрос, бежать. либо же идти искать меня. Девушка совершила массу ошибок, когда посчитала своим долгом помочь мне без каких-либо рациональных причин. Просто потому, что я ей был симпатичен. В отряде возникли споры, которые замедлили их. По итогу случилось то, что случилось. Вольные настигли отряд раньше.
— Времени обсуждать новости нет, поэтому перейду к делу, — прервал я их перешёптывания с недовольством в голосе. — Завтра мы отправимся в туман, к границам Кривого озера. Проведём разведку и поможем Дозорным уничтожить сильных тварей, обитающих поблизости. Как закончим, вернёмся. Операция должна занять чуть меньше трёх дней.
Отряд выпучил глаза. Сделал это синхронно.
— Сколько-сколько? — удивилась Трубецкая. — Нам только на подготовку к полёту потребуется неделя. О каких трёх днях речь?
— Не задавай лишних вопросов, — поднялся я со стола, поправил галстук и принялся собирать учебники. — Завтра ранним утром встречаемся в моём номере. Вооружённые до зубов. Опоздаете — будете искать нового командира… в новом Контрольном Пункте. До встречи.
Прибыл домой поздней ночью. Окинув взглядом комнату, глянул на Романову. Девушка лежала на животе, руками обхватив подушку. На теле ни единого элемента одежды. Странная всё же особенность у неё. Всё не привыкну к тому, что при любых обстоятельствах она никогда не спит в других комнатах.
Слово дочери Императора держит, или же искренне не хочет подводить папаню?
Что ж… признать честно, всё не так плохо. Девушка довольно скромна и знает о личных границах, поэтому мне спать рядом не составляет труда.
Эдуард Подольский был в хорошем расположении духа. После выдачи руки дочери юному наследнику княжеского рода Юрию Громову дела пошли в гору. Странным образом Романовы и прочие высокопоставленные семьи обратили на графский род свои взоры. Банкам Подольских была оказана поддержка Империи, которую те не получали более десяти лет.
Более того, множество разных лицензий и Имперских заказов также повернулись лицом к бизнесу графа. Только за последнюю неделю Романов лично выдал Эдуарду сотню миллионов рублей на развитие филиалов. Притом процент кредита — конфетка! Единственная просьба Петра Романова — продолжать содействовать Громовым и продолжать финансировать некоторые нужды рода. В остальном же полная свобода действий. В общем, выигрывали все стороны, а Романов этому был рад.