- Ты заставил его страдать?
Ее голос звучал чужим в ушах, хриплый и слабый. Острая боль сдавила ее горло, и она сглотнула, во рту было сухо, слюны, чтобы язык отлип от неба, не хватило. Как она полностью пришла в себя, Клэр начал сожалеть, что так упорно пыталась уйти в небытие.
Боль была парализующей. Ослепительной в своей интенсивности. Она хотела очистить легкие криком, но у нее не было сил даже что крошечный писк. Все загорелось и замерзло, каждый нерв на ее теле был оголен. Этот ублюдок Грегор резал ее снова и снова, колол, делал все, чтобы вытащить из нее мучительный крик, чтобы заставить Михаила страдать. Он поднес нож к ее животу, провел по чреву острым концом…
- Ребенок! – прохрипела она. Ее руки были бесполезны, болтались как вареная вермишель, когда она пыталась схватиться за живот. Рыдание застряло у нее в горле. - О боже!
- Тише. - Михаил откинула волосы с ее лба, единственное место на теле, в котором она не чувствовала боли. - Ребенок в порядке, Клэр. Постарайтесь не двигаться.
Она приняла его слова, сомнение и тревога испортили его красивое лицо. Он придал ей уверенность, но он сам не был уверен. Слеза просочилась из уголка ее глаза и прокатилась к виску.
- Ванесса. – Беспокойство разрезало Клэр, как клинок Грегора. - Она здесь. Взаперти. В какой-то комнате. Пожалуйста, Михаил, не дай ей…
- Шшш. Не волнуйся, дорогая, мы найдем ее. И она будет в безопасности.
Облегчение было бальзамом на ее перегретой коже.
- Я умру, да?
Слова поставили Михаила на колени рядом с ней.
- Нет. - Он поперхнулся на слове.
Она слабо ему улыбнулась.
- Лжец. - Клэр попыталась поднять руки, пошевелить ногами, но они не двигались. – А, может, и нет. - Запах крови окружал ее, она купалась в нем, липкое доказательство ее пыток. Сколько крови осталось в ее теле? - Нет, если ты обратишь меня.
Глава 28
Это был единственный способ спасти ее, и они оба знали это. Происходящая вокруг него рукопашная пришла к кровавому заключению, тела мужчин Грегора были единственными доказательствами сражения, которое он бросил, чтобы спасти свою шкуру. Михаила оторвали от тела, и он схватил нападавшего за горло, ударив ублюдка о стену с такой силой, что мог ту проломить.
- Это я! - Хотя Михаил держал его за горло, Дженнер поднял руки в знак капитуляции. Потребовалась колоссальная воля, что отпустить мужчину. Союзник или нет, Михаил все еще был животным, которому угрожали. Его паре угрожали. Смертью. И если он скоро не начнет действовать, то даже если скормит Клэр галлоны своей крови, это не спасет ее.
Дженнер пожал плечами, будто тоже с трудом сдерживался. В битве, их природа брала верх. Инстинкт преобладал над здравым смыслом, и логические решения были отброшены в пользу насилия. Его глаза вспыхнули серебром, а губы вытянулись в линию, обнажив короткие клыки. Но когда туман боя рассеялся в их умах, Михаил обратил свое внимание на Клэр.
- Она умирает. Я должен вытащить ее отсюда. - Мертвые берсерки валялись на цокольном этаже, несколько дампиров, тоже. Михаил не мог рисковать и оставаться здесь еще какое-то время, с учетом того, что Грегор мог вызвать подмогу.
Дженнер был мертвенно серьезным, когда встал между лестницей и Михаилом.
- Скажи только слово, и мы уедем отсюда.
Веки Клэр были закрыты, зрачки больше не двигались. Страх, слишком сильный, собрался внутри Михаила, что он застыл его на месте. Она сказала, что он не мог любить ее. Они не знали друг друга достаточно долго, чтобы он заботиться о ней. Но Клэр не понимала, что он безнадежно влюбился в нее в первый вечер, когда они увидели друг друга, и не из-за ее крови и силы, которая дала ему сущность ее жизни.
Он влюбился в ее огонь. Он видел силу в ее глазах задолго до чего-либо. И он рассчитывал на эту силу и огонь.
- Клэр. - Она застонала на звук ее имени, еле слышно даже для него. - Я собираюсь перенести тебя, любимая. Будет больно, но мне нужно, чтобы ты оставалась со мной, несмотря ни на что. Не уходи в свой разум, не закрывай глаза или отстраняйся от меня, понимаешь? Мне нужно, чтобы ты чувствовала, Клэр. Чтобы позволила этой боли удерживать тебя.
Биение ее сердца замедлилось до такой степени, что Михаил едва мог различить его. Каждый вдох, проходящий через ее легкие, были сдавленным и рваным. Тошнотворное бульканье сдавливало ее грудь. Она не ответила; ее тело неподвижно лежало на столе, залитом кровью. Он не мог терять ни секунды, поэтому Михаил сгреб ее в свои объятия, приняв меры предосторожности, которые мог, но этого было достаточно, чтобы привести ее в сознание.
- Аааа! - Мучительный скрежет вырвался из ее горла, и Михаил обнял ее, закрывая ото всего. Малиновый цвет пропал его рубашку, стекая с ее тела. Грегор, почти обескровил ее.