Она могла насытить жажду позже. Ей было нужно его тело, требующее ее внимания прямо сейчас. Низкое урчание завибрировало в груди, и глаза Михаила немного расширились. Его пальцы сильнее сжали подлокотники, и Клэр взглянула вниз, довольная ухмылка растянулась на ее губах, когда она заметила эрекцию, натянувшую его аккуратно выглаженные брюки.
Лукавая улыбка изогнула ее губы, и один острый клык царапнул ее нижнюю губу. Взгляд Михаил оказался там и замер, где выступила кровь, и язык Клэр медленно слизнул ее с кожи. Когда она проглотила малиновые капли, запах Михаила стал сильнее. Богатая, пьянящая смесь корицы и темного шоколада с оттенками прохладного весеннего дождя. Он жаждал ее тела так же сильно, как нуждался в ее крови. Чувства Клэр были настолько восприимчивы к нему, потому что теперь она знала, что он хотел без необходимости, чтобы он что-либо говорил, и она быстро пьянела от ощущения власти и контроля, что она чувствовала.
Ее рубашка была порвана и запятнана собственной кровью. Можно было только догадываться, где запропастились ее джинсы. Одетая лишь в нижнее белье и рубашку, она позволила рукам пройтись по телу. По голым бедрам, под подол рубашки, по неискромсанной коже живота. Грегор резал ее. Снова и снова. Вскрывал вены и рассекал мышцы, когда использовал ее боль, чтобы раздразнить Михаила. Грегор пытался забрать их сына, и Михаил разорвал свои цепи и защищал их обоих. И благодаря ее трансформации, не осталось даже ни одного шрама от пыток.
Кусочки кровавой корки все еще цеплялись за ее кожей, и Клэр сняла с себя рубашку, лифчик и дала им упасть на пол, а затем стянула трусики с бедер. Михаил был увлечен, его грудь вздымалась с каждым вдохом, когда он смотрел на нее. Клэр повернулась и, улыбаясь, направилась в ванную, не проронив ни единого слова.
Ее живот скрутило тревожным узлом, чувство преследования вызывало в ней что-то первобытное. Ее шаги были почти бесшумными, ноги легко касались плитки, когда она шла к огромной стеклянной душевой кабине.
Михаил был прямо позади нее. Приближаясь, будто волк на охоте.
Волнение пробежало по венам Клэр, эффект настолько мощный, что она покачнулась. Ее человеческие эмоции, чувства, ощущения казались такими серыми и бледными в сравнении с этим новым существованием. Интенсивность всего этого украло ее дыхание и заставило ее сердце бешено колотиться в груди.
Она открыла стеклянную дверь и повернула ручку смесителя душа, ожидая теплой воды. Насадки для душа украшали потолок и две стены, создавая постоянный каскад воды, который, с легкостью можно поверить, чувствовал себя небесами на ее обнаженной коже.
Сильные руки окружили ее, и Михаил обхватил ее грудь ладонями. Он провел большими пальцами по ее уже возбужденным соскам, и Клэр ахнула, выгибая спину, когда он слегка ущипнул, а потом достаточно сильно сжал, вызывая прилив влаги между ее обнаженных бедер. Пар валил внутри закрытого стекла, и Михаил протянул руку, чтобы открыть дверь.
Микроскопические капельки воды целовали ее кожу, словно тысячи крошечных ласк на сверхчувствительной плоти, от этого Клэр задрожала. Она испустила медленный вздох, который закончился хриплым стоном.
- Все более интенсивно. - Она поежилась от слов Михаила, прозвучавших у ее уха. Его нижняя губа коснулась мочки, и удовлетворенное мурлыканье прогрохотало в глотке. - Я могу заставить тебя кончить, слегка подув на клитор.
Черт возьми. Если он продолжил грязные разговоры, то просто от его дыхания она кончит. Связь между ними разгоралась, открывая прямую линию между ее чувствами и его.
- Я чувствую тебя, - ахнула она. Ее клыки бились в деснах, как грань между ее потребностью в сексе и крови, они распылялись и сливались в единое целое.
- Кормление и секс тесно связаны, - сказал он, будто знал ее мысли. - Поэтому нет ничего лучшего, чем мои клыки глубоко в твоем горле, пока я трахаю тебя.
- Да. - Клэр выдохнула слово. Она хотела укусить. Хреново. Жажда заполнила, и даже тогда она знала, что этого было бы недостаточно.
- Кровожадность, - пробормотал Михаил у ее виска. Он толкнул ее под струи душа, и она испустила едва слышимый вздох, когда мириады капель сыпались на ее кожу. Он шагнул за ней, жесткая эрекция скользнула по складке ее зада. - Если ты будешь слишком долго ждать, чтобы покормиться, то тебя накроет безумие.
Как может что-то столь неприятно звучащее быть таким чертовски сексуальным? Она хотела потеряться в нем, отдаться низменным желаниям. Полностью сдаться, пока от нее не останется ничего кроме безрассудной жажды и желания. Предаться инстинкту. Только тогда она по-настоящему подключиться к животной стороне своей натуры, которую воплотил в жизнь Михаил.