- Да!
Он погрузился в ее набухшую плоть груди и накрыл сосок ртом. Клэр всхлипнула от удовольствия и впилась пальцами в его волосы, удерживая его. С низким рыком Михаил сорвал с нее лифчик, отбросил ткань и стянул ее штаны за эластичный пояс, пока сосал. Ее нижнее белье отправилось следом за штанами, и она скинула то, что болталось у нее на лодыжках. Михаил обхватил ее за зад и поднял к стене. Она обхватила его ногами за талию и сцепила лодыжки, когда толкнула бедра навстречу ему. Роскошный цветочный аромат закружил его чувства, доказательства ее возбуждения и жажды слились с его, так восхитительно и умопомрачительно, когда он пил кровь из ее груди.
- Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Михаил, - сказала Клэр с придыханием.
Он отстранился, не закрывая укусы. Кровь сочилась из раны, по ее соску, и прежде чем тяжелые багровые капли могли упасть, он их слизывал легким движением языка. Клэр вскрикнула, извиваясь в его руках, и он снова восхищенно смотрел на выступающие капли. На этот раз он накрыл жесткий пик губами и глубоко втянул.
- О, боже. - Голова Клэр заметалась из стороны в сторону, когда ее бедра двигались против его жезла в отчаянном исступлении. - Возьми меня, Михаил. Пожалуйста.
Он взял член в руку и направил к ее входу. Ее киска распухла, была мокрой от возбуждения, и он провел головкой по ее набухшим губам. Клэр издала низкий стон, и он повторил свои действия, задержавшись у клитора. Ощущение вызвало в нем дрожь, и Михаил заскрежетал зубами, входя в нее с сильным толчком.
- Оооооо... - Звук выскользнул из губ Клэр с дыханием, когда она кончила. Михаил продолжал двигаться с каждым сокращением, усиливая ее наслаждение, пока ее тело становилось безвольным и податливым. Пару недель порознь казались вечностью, и их споры, его безумные требования, не говоря уже о том, что он знал, что она беременна, исчезли под инстинктивным желанием соединить их тела воедино.
Через ослепление штурм экстаза Клэр обнаружила, что Михаил смотрел на нее. Его глаза вспыхнули серебром, и взгляд устремился на ее грудь. Она посмотрела на струйку крови, которая бежала по ее груди и стекала по соску, и ее тело сжалось от новой волны страсти. Он, казалось, зациклился, был заворожен увиденным, и его одержимость только подтолкнула Клэр к высшему состоянию бессмысленной потребности.
- Михаил, я хочу, чтобы ты ощутил вкус моей крови на своем языке. – Он посмотрел ей в глаза, его глаза были широко распахнуты и горели диким огнем. - Сделай это, - приказала она, когда очередная волна сильного наслаждения грозилась подняться и похоронить ее под собой.
Он провел языком по ее груди, а Клэр испустила отчаянный вздох. Ожидание свернулось в ее животе, когда он поцеловал ее в губы, его язык двигался в такт с бедрами. Медный привкус ее крови не должен был заставлять ее хотеть большего, но это было не так. И на этот раз она хотела испробовать крови Михаила. Испить. Инстинкт принять его кровь в себя ощущался на уровне ее ДНК, пока она не думала, что может сойти с ума от этого.
Он прервал их поцелуй и отстранился, будто оценивая ее реакцию. Клэр облизнула губы, и его глаза засверкали, взгляд был прикован к ее движению.
- Ты моя, Клэр. - Он глубоко вошел в нее, да так, что она ударилась головой о стену и тихо всхлипнула. - Моя. - Сильнее. Глубже. - И я уверен, что любой мужчина, который подумает претендовать на тебя, узнает об этом.
- Да! - Как она вообще могла думать о каком-то другом мужчине? Михаил был центром ее Вселенной, это была сила, которой невозможно сопротивляться. Его мышцы дрожали под ее прикосновением, сгибаясь и освобождаясь. Вены вздулись на его шее, так он бешено трахал. - Я хочу попробовать тебя, Михаил. Испить из тебя. Я должна!
Она не могла объяснить этот позыв, но также не могла ничего сделать, чтобы побороть его. Михаил торжествующе зарычал, когда поднес свое запястье ко рту и прокусил. Он прижал запястье ко рту Клэр, она впилась зубами в его плоть и начала сосать. Его бедра бешено двигались, и первые теплые брызги соленой меди наполняли рот Клэр, стекая в горло на пороге потрясающего и умопомрачительного оргазма.
Она вцепилась руками в его руку и удерживала запястье у рта, впиваясь зубами в плоть от глубокого сосущего голода. Губы Михаила отстранились, показывая острые пики его клыков за мгновение до того, как он сомкнул челюсти. Шок от тепла затопил ее, когда его член пульсировал с каждой волной оргазма. Каждый мускул, каждая жилка, которая связывала их тела, ощутила абсолютное облегчение, когда глубокий, удовлетворенный рык вырвался из его горла.