Клэр кончила одновременно с ним, ее второй оргазм был мощнее первого. Ее тело трясло от силы, и кожа Михаила треснул под ее зубами, когда она укусила его запястье сильнее, чтобы увеличить приток крови.
Она уплывала с каждым мощным спазмом внутренних стенок. Полностью покинув тело, она плыла на облаках восторга. Она была не более чем клубком нервов и ощущений, паутинкой без формы.
Казалось, прошли года, пока единственным звуком в маленькой квартире было их смешавшееся дыхание. Она посмотрела на запястье Михаила, и открытые раны закрылись у нее на глазах, полностью зажив, кожа снова стала гладкой и безупречной, как несколько минут назад. Клэр посмотрела Михаилу в глаза, они были почти полностью серебряными, на радужке был едва заметен след ярко-синих ирисов.
- Твой ротик так симпатично выглядит, окрашенный моей кровью. - Гортанный голос заставил его все еще эрегированный член сжаться внутри нее. Он склонился к ней и снова медленно поцеловал. Осторожно. Когда он пробовал ее губы и скользил атласным языком, это вновь наполнило ее приливом тепла.
- Михаил, - прошептала она в его губы. Ее слова ей не принадлежали, скорее всего, что-то глубоко внутри нее, чего она не понимала, заставляло произносить эти слова. - Я хочу большего.
Глава 24
Клэр приняла его вену и завершила их кровную связь. Это было неожиданно, могло быть только после ее обращения, и то, что она попросила его об этом, нарушило его шаткое самообладание. Истощить ее будет проще простого, пока его член все еще был похоронен в скользком жаре ее киски. И когда ее сердце перестанет биться, он снова даст ей вену, вызвав переход, одновременно наполнив ее своим семенем.
Зверь в нем вырвался на поверхность, требуя, чтобы опустошить ее. Потушить пламя ее человеческого существования, потому что это может спровоцировать что-то новое и дикое, дав жизнь вампиру, которым она станет.
- Клэр, не проси меня об этом. - Его клыки покалывало в деснах, и его накрывало желание укусить ее. Испить ее досуха, пока он трахал ее. - Не тогда, когда твоя дочь так близко, между нами и так много нерешенных вопросов.
Клэр так резко дернулась назад, что ударилась головой о стену. Она нахмурилась, когда посмотрела ему в глаза.
- О чем ты говоришь?
Он прижал ее к себе, тепло ее тела было успокаивающим бальзамом на его коже.
- Твой ребенок. В квартире рядом. - Он пригладил волосы Клэр и пропустил шелковую прядь сквозь пальцы. Возможно, небольшое количество крови, которое она забрала у него, повредило ее разум. Лента паники развернулась внутри него, и он опустил ее на пол, глубокое чувство утраты, которое он ощутил, только усиливало его страдания.
Так же растерянно, неодобрительно нахмурившись, Клэр убрала ноги с его талии. Михаил аккуратно поставил ее на ноги, и она прислонилась к стене, ее руки по-прежнему лежали у него на плечах.
- Ты думаешь, что Ванесса - моя дочь? – выдохнула она, чуть не смеясь. - Мне было бы четырнадцать лет, когда она родилась!
Теперь настала очередь Михаила путаться.
- Ты не отрицаешь, что у тебя есть ребенок. И ты сама сказала, что отец твоего ребенка – мудак.
Клэр покраснела.
- Я говорила о тебе. Такое пещерное отношение иногда сводит меня с ума!
Он был отцом ее ребенка? Но девочка не была его дочерью... Шестеренки медленно крутились в голове Михаила. Он, спотыкаясь, сделал шаг назад, потом еще один. Коллектив зашевелился в его голове, в сочетании с неидентифицируемым ароматом, который окутывал Клэр. Его взгляд пробежался по всей длине ее тела, задержавшись на почти неразличимой округлости низа ее живота. Этой полноты раньше там не было. Ее грудь, хотя и была округлой, на самом деле стала тяжелее, чем две недели назад.
- Для того, у кого за плечами века прожитых лет, ты немного тормозишь, не так ли?
Яркая улыбка осветила черты ее лица, когда руки потянулись к животу. Михаил опустился на колени перед ней, приобнял ее и прижался щекой к ее утробе.
- Мой ребенок, - пробормотал он. - Ты носишь моего ребенка?
Клэр провела пальцами по его волосам, будто успокаивая его.
- Это мальчик, - прошептала она. - Не спрашивайте меня, откуда я это знаю.
Его ребенок. Его сын.
Эмоции наполнили грудь Михаила, и он подумал, что сейчас лопнет. Клэр никогда не принадлежала ему больше, чем в тот момент.