Вот вроде все предусмотрел, а о самом главном забыл! — тоскливо подумал князь. — Как же все сложно! И как ТОТ Само с двенадцатью женами управлялся?
Эта загадка для него так и осталась неразрешимой.
Глава 25
Тайный Приказ, самое страшное место в Словенском княжестве. Был у него парадный вход, в Белом городе, а был и ход черный, для посторонних заказанный. Давным-давно в самом Новгороде сыск не вели, и людей не пытали. Делали это в старом городском остроге, который превратился в базу Псов государевых. Многие из них там и жили, ничуть не смущаясь толпами варнаков, которых вели в допросные избы, и их воплями, что из этих изб потом доносились. И в противовес городу Белому это место называли Черным городом, и не было для жителей княжества места более жуткого, кроме Нави, подземного мира.
Тайный сыск постепенно стал государством в государстве, со своими обычаями, правилами и даже религией. Тут и женились только на своих, с каждым годом все реже и реже впуская в свои ряды посторонних. Если и приходил сюда новичок, то он уж точно приходился кому-нибудь зятем, свояком или племянником. Причина этого была проста, Псы государевы получали вдвое от того, что платили воинам. Так прямо на глазах государственное учреждение понемногу превращалось в закрытую касту, густо переплетенную родственными связями.
В Черном городе из всех божеств превыше других почитали Морану. Она из словенской богини смерти постепенно превратилась в богиню правосудия. Тут даже статуя ее стояла, отлитая из бронзы. Баба с завязанными глазами, которая держала в одной руке весы, а в другой — меч. Ее откуда-то из Италии привезли, купив там за немыслимые деньги у старинной сенаторской семьи. Впрочем, об этом знали немногие. Богиня и богиня. Мокошь ведь стоит на городском капище, и никто и не помнит, откуда она там взялась. Как будто всегда там была. И так уж получилось, что работу свою Псы начали считать священным служением своей богине, а казнь после справедливого суда — угодной ей жертвой. И эту веру князь горячо поддерживал, почуяв в том немалую для себя выгоду.
Тяжелое время было сейчас у Псов государевых. Темницы полны, а людей допрашивали день и ночь, отсеивая в сторону невиновных, случайно попавших под руку или попросту бесполезных. Тех, кто уже все рассказал, и ничего нового рассказать больше не мог, вели в суд, состоявший из трех человек. Был тот суд быстрым и суровым. Особенно, когда жребий судить падал на кого-нибудь из сыновей боярина Горана — Волка, Ворона или Тура. Парни, рожденные в крошечной веси на берегу Дуная, получили имена в честь диких зверей, как тогда частенько случалось у словен. Они и сами были, словно звери. Сильные, свирепые и прямые, похожие в этом на отца. Братья превыше всего ставили честь семьи и верность князю, которого почитали вторым после самой богини.
Просторный терем был трибуналом, так называли здешний суд. За столом, застеленным зеленым сукном сидел мужчина лет тридцати с окладистой бородой и пудовыми кулаками. Слева и справа от него расположились заседатели и писарь, который вел протокол.
— Имя? — судья Ворон сурово смотрел на крепкого воина, взятого в плен у княжеской усадьбы. — Из каких будешь?
— Варта кличут, — хмуро ответил тот. — Из глинян я.
— Ты с разбойным умыслом в Словению пришел, — сказал судья. — Тебя за деньги наняли, чтобы бунт учинить. Подтверждаешь?
— Я уже палачу все сказал, — с каменным лицом ответил воин. Только голос его слегка дрогнул. Слегка, самую малость. Можно и не заметить, если невнимательно слушать.
— Есть еще что добавить? — внимательно посмотрел на него Ворон. — Если что важное скажешь, останешься жив. Пойдешь на каторгу, до конца жизни.
— Пошел ты! — сплюнул воин. — Лучше сдохнуть.
— Ты услышан! — кивнул судья. — Вина доказана. Приговор смерть. — Он повернулся к заседателям. — У вас почтенные, есть возражения?
— Смерть ему!
— Виновен, смерть!
— У тебя есть право на последнее желание, — обратился Ворон к подсудимому. — Вода, веревка или железо?
— Железо, — твердо ответил тот.
— Вывести и зарубить, — бросил Ворон, и подсудимого рывком подняли на ноги и потащили на берег Дуная, к большой проруби.
— Быстро тут у вас дела делаются! — удивился князь, который стоял у двери и прослушал все судебное заседание от начала до конца.
— Княже! — судьи встали, склонили головы и ударили кулаком в грудь.