Веселье усугублялось тем, что в доме точно также находился Селлоуби, полагавший, что Хелена прячет мужчину в то время, когда Хелена думает обратное, а драконша все время дергается и волнуется. А спрятавшийся под диваном Вир в темной, как у черта в заднице, комнате, где ее хозяйка не могла разглядеть даже собственную руку, придавал ситуации какой-то фарс.
Он чуть не умер от смеха.
А затем…
Ну, конечно же. Как он мог удержаться? После всех этих трудов, потраченных Мадам Драконихой на то, чтобы завернуться во все эти слои нижней и верхней одежды, Вир не мог удержаться, чтобы не показать ей, скольких малых хлопот составляет для него снова снять их. Вместо того чтобы волноваться, как бы не обнажиться перед ним, по его мнению, ей стоило бы подумать о чем-нибудь более интересном.
А затем дела приняли весьма странный оборот.
На Винегар-Ярде Вир едва коснулся губами ее рта. На этот раз он устроил долгую неспешную осаду в виде умопомрачительного поцелуя.
И встретился с самым большим потрясением в своей жизни.
Она не умела целоваться.
Ушло мгновение на то, чтобы эта несуразность дошла до него, и прежде чем он полностью осмыслил ее, Гренвилл быстренько уловила основы. Между тем ему с трудом удавалось отвлечься от соблазнительно извивающегося под ним тела или запаха, этой настоящей ловушки для мужчины. Он слишком быстро загорелся, чтобы спорить с собой, девственница она или нет, и полагается ли ему иметь до этого дело. И так как его не увлекли душевные искания, то странно, что он остановился. А он именно это и сделал, потому что что-то его… насторожило.
Произошло это тогда, когда он поднял голову и спросил:
– С вами все хорошо?
И совершил явную тактическую ошибку, потому что она оттолкнула его с удивительной силой, подхватила свои ботинки, вскочила с пола и сиганула в окно, пока он пытался сообразить, что же произошло.
Сейчас, однако, не составило трудов понять, что она сбежала. Выбросив все из головы, он перебрался через подоконник и быстро спустился.
Быстрый обыск сада ничего ему не принес, но он отследил ее путь через заднюю калитку. Поспешно удирая, она оставила ее приоткрытой, избавив его от хлопот и бесполезной траты времени на возню со щеколдой.
Он пробежался по проходу, ведущему на улицу, достигнув которой, услышал быстро удаляющиеся шаги.
Мелькнувшие юбки подсказали ему, что мегера только что завернула за угол.
Вир ускорил шаг и последовал за ней… и понял свою ошибку за полсекунды до того, как трость ударила его по ногам.
Он услышал треск костей, почувствовал боль, пронзившую ноги, и увидел, как земля стремительно несется ему навстречу, и все в одно мгновение.
Глава 6
Сначала он выругался.
Затем рассмеялся.
Потом снова рассыпался в проклятьях.
Сжав кулаки, Лидия стояла, свирепо уставившись на Эйнсвуда. В какой-то ужасный момент она было решила, что нанесла ему серьезное увечье. Ей следовало быть сообразительней. Понадобилось бы стадо бешеных быков, чтобы нанести хоть сколько-нибудь значительный вред этому мужлану.
– Не ждите от меня сочувствия, – предупредила она. – Можете валяться здесь хоть до Судного дня, мне все равно. Вы вынудили меня сломать мою любимую прогулочную трость, пропадите вы пропадом.
Ну, хоть не его ноги, как она боялась.
Застонав, он приподнял голову.
– Что за чертов грязный трюк, – проворчал он. – Вы устроили мне засаду.
– А не чертов ли грязный трюк вы сыграли со мной в той гардеробной? – возмутилась она. – Ведь вы же знали, что я не посмею оказать вам сколько-нибудь достойное сопротивление. И не говорите мне, что было бы достаточно просто обойтись выговором, потому что на вас никаких слов не хватит.
– Может, мы поспорим об этом позже, Гренвилл?
Изливая поток приглушенных ругательств, он с трудом повернулся на бок и приподнялся на локте.
– Могли бы подать парню руку.
– Ну уж нет.
Заглушив приступ угрызений совести, она подалась назад, оказавшись вне пределов его досягаемости.
– Вы вмешались в задание и запросто могли поставить мою жизнь на грань исчезновения, – заявила Лидия, в равной степени с ним просвещая и собственную неблагоразумную совесть. – В той же мере вы уничтожили мой шанс оказать услугу другу. Вот уже в третий раз вы все усложняете, вставая у меня на пути. Не говоря уже о том, что ваше присутствие могло бы стоить мне репутации. Если бы Селлоуби ворвался в гардеробную и застал меня в компрометирующей ситуации с самым отъявленным в Англии развратником, он бы разнес эти новости по всему Лондону. И я бы потеряла драгоценную степень уважения, которую завоевывала месяцами упорного труда. Я знаю великое множество более грязных трюков, чем этот, – добавила она, выпрямившись. – Потревожите меня снова, Эйнсвуд, и я по-настоящему причиню вам боль.
Затем, прежде чем он смог указать на изъяны в ее проповеди, она повернулась и, ни разу не оглянувшись, пошагала прочь из переулка.
– Узрите, люди добрые, вот возвращается охотник за драконами, – объявил Джейнз, когда в три часа утра, прихрамывая, в дверях появился Вир.
Трент, поспешно вышедший в холл, сжимая в руках биллиардный кий, безмолвно стоял и оглядывал Вира с головы до ног со страдальческим выражением на лице.
Вир говорил им, что собирался пойти в «Голубую Сову» этим вечером «охотиться на драконшу».
Джейнз прочитал наставления, Трент что-то пробубнил, но Вир и без слов бы все понял.
В данный момент он отчетливо видел, что выражение «я же говорил» красноречиво написано на их лицах. Сюртук и брюки его были порваны и испачканы, на лице царапины и синяки. Ведь Вир первым делом тяжело грохнулся о землю физиономией, и хотя нос его не сломался, но ощущения остались, словно тот и вправду сломан.
То же самое касалось и голеней Вира, которые дьявольски пульсировали от боли.
Он выдал ухмылку.
– Не припомню, когда я еще так развлекался, – произнес он. – Вы пропустили великолепную забаву. Когда я расскажу вам…
– Я приготовлю ванну, – заявил Джейнз тоном мученика. – И полагаю, мне все-таки лучше достать аптечку.
Вир понаблюдал, как тот удаляется твердым шагом, потом повернулся к гостившему у него другу.
– Ты никогда не догадаешься, что произошло, Трент.
– Даже не надеюсь, – грустно отозвался его гость.
Вир похромал к лестнице.
– Тогда пойдем, я расскажу тебе.
«Аргус» появился в Блейксли утром в пятницу. И еще не настала следующая пятница, как Элизабет и Эмили прибрали его к рукам.
К счастью их тетя и дядя принимали большое число гостей, которые слишком занимали горничных заботами, чтобы те могли заглянуть в спальню девочек и ни с того, ни с сего загнать их обратно в постель.
У Эмили и Элизабет была в распоряжении целая ночь, чтобы внимательно проштудировать страницы журнала. На сей раз, тем не менее, они сразу же обратились не к «Розе Фив», а к отчету мисс Лидии Гренвилл о ее столкновении с их опекуном на Винегар-Ярде.
К концу повествования они уже катались по полу, схватившись за животики, и, задыхаясь, выдавали цитаты из статьи между приступами судорожного хохота.
Когда, наконец, они снова смогли усесться, то уставились друг на друга с подрагивающими от смеха губами.
Элизабет прочистила горло.
– Забавная. Должна сказать, что она забавная.
Эмили воспользовалась случаем отточить свои способности в прекрасном подражании судейскому тону ее дяди.
– Да, Элизабет, я полагаю, что каждый мог бы извлечь отсюда здравый урок. – Личина судьи исчезла, и в глазах Эмили заплясали смешинки. – Думаю, это лучшее, что она когда-либо написала.
– Ты ведь не прочла все, что она писала. У нас никогда не было на то времени. И помимо прочего нечестно сравнивать серьезную работу с комедией.
– А я думаю, что он повлиял на нее, – заявила Эмили.
– И совершенно в безнравственную сторону, – признала Элизабет.