— Что ж, пройдемте, — с тяжелым вздохом, и поднимая не менее тяжелое пузо, клерк вылез из-за стола, своротив попутно всю канцелярию, — взглянем на вашу легенду.
— Вы не пожалеете!
***
— Вот она! Моя ласточка! — я как продавец из телемагазина, показывал товар только с лучшей стороны. Ну, с той, где нет вмятин, поменьше ржавчины и все диски на месте.
— Господь всемогущий… — вытирая пот со лба платочком и задыхаясь от восторга выдал Оборин, — это кусок дерьма!
— Я вас попрошу осторожнее быть в выражениях! Этот автомобиль мне дорог как память. Меня зачали на заднем сиденье!
Чистая правда, если верить пьяному бате. Граф Николай Андреевич Князев любил залить за воротник, а потом приставать с очаровательными историями. Он всегда обещал, что будет краток. И был краток на протяжении трех часов. Лучшие колыбельные моего детства и отрочества.
Сейчас по заветам отца я грузил оценщика. Усыплял его бдительность, чтобы потом подобно хищнику накинуться на него и раздербанить, как мешок с деньгами.
Атари смотрел на дергающиеся веко Оборина. Бедолага проторчал под июньским солнцем пару часов, слушая мой не затыкающийся спич. Тот улыбался как знаменитый зарубежный актёр Бильвестр Бальбоба. Только левой стороной лица.
— Его сейчас удар хватит, — забеспокоился рыцарь.
— Тоже мне новость, в здании банка сердечные приступы случаются чаще, чем на заседаниях суда, — мысленно ответил я и махнул за спину, где через дорогу мостился госпиталь, — Разумеется Империалбанк построили напротив больницы. Там тебя быстренько откачают, и потом непременно вручат счет с которым ты пойдешь в банк за очередным инфарктом. Вот такой круговорот.
— Пять тысяч, — сдался Оборин, — больше не предложу.
— По рукам! Где подписать?
Я оставил парочку автографов на двух экземплярах договора. И Оборин радостно поскакал назад в банк, а на моей дебетовой карточке стало на пятёрик больше.
— Это много? — уточнил Атари.
— На четыре тысячи девятьсот больше, чем я рассчитывал. Всегда ставь минимальную цель, тем приятнее будет её превзойти.
— Вот как ты ухитрился просадить все деньги, обладая абсолютно проклятым талантом вешать лапшу на уши?
— О чем ты?
— Ты сказал, что дыра в днище автомобиля это эксклюзив премиум-класса, так как можно рыбачить в проруби не выходя из машины! Как это вообще можно подавать с серьезным лицом?!
— Хэх, слышал бы ты моего батю, когда он по телефону с акционерами разговаривал. Там и ночлежка бездомных под мостом — продвинутый утилизационный комплекс нетоксичного мусора. Он бомжей еще и записал как сотрудников. Зарплату даже платил! Правда себе.
И почему он стал артефактором-исследователем, когда мог воротить бизнесом, как бог… ума не приложу. Видать у меня это наследственное.
— Надо же. Ну я рад, что тебе хватило ума к ним не присоединиться и не закладывать дом.
Хэхэ… да-а-а-а… хватило.
— М-да, и на что я надеялся, — покачал головой призрак, — Потом не забудь рассказать свою увлекательную историю жизни бездомным под мостом.
Обязательно напишу об этом книгу. Но сначала просажу остатки совести в… казино!
***
— А не опасно с такой суммой шляться по городу? — Атари поглаживал светлую бородку, проходя сквозь прохожих.
— Боишься мне снова голову проломят?
— Если тебе её проломили за просто так, боюсь представить, что удумают ради пяти тысяч.
Меня таким не испугать. Если кто потянет лапу к моему имуществу, потом протянет ноги. Не зря же у меня аспект Жадности, верно?
Сначала, я думал совершить убийство. Идеальное преступление. Никто не найдет трупа, свидетелей и орудия. В этом прелесть времени, его можно убивать постоянно, а в конечном итоге сдохнешь ты. Вот такой парадокс.
В этот раз местом преступления было выбран кинотеатр. Я даже фильм присмотрел: «Меняя Каски»! Там что-то про попаданца в обычного японского школьника, который всех нагибает. Нереально свежий сюжет, должно быть интересно. Но один прозрачный нытик со мной не согласился и потребовал экскурсию по городу.
Вот нет ничего унылее прогулок по местам, которые тебе уже конкретно опостылели.
Кругом стерильный глянец новостроя, миллиард рекламных баннеров, небоскрёбы протыкающие небо. Если повезет то в их тени могут затесаться дома прошлого века в которых осталась крупица вкуса. Но стоило нам выйти на торговую площадь, как началось: «маленького» пустили в Детский мир.