В окне мелькнула вспышка выстрела. Аспект Уныния позволял ему реагировать на любую атаку. Время замедляло свой ход, потому ни одна случайная атака не достигала цели. Не достигала его.
Он уклонился, сделал кувырок и вскинул винтовку, в тот же миг разнося выстрелом бошку проклятого.
Пацан аристо неплохо держался. Почти не ныл. У них даже возникла какая-никакая синергия. Он кидал под ноги рунный круг с пружинящим свойством. Петр прыгал на него, и в воздухе, подтормаживая время, выцеливал особо трудные мишени, стоящие позади толпы монстров.
Щелк. Щелк. Металлический лязг затвора. Блеск гильз сыплющихся на землю. Пара простреленных голов. Приземление. Повтор.
Ваня рубился мечом, прорываясь через заваленную тележками баррикаду.
По-хорошему бы разнести этот завал к еб*ни матери. Подумал Петр, вытирая пот со лба. Слишком долго они в рейде. Слишком быстро заканчиваются ресурсы. Слишком быстро таят шансы на успех миссии.
Петя развернулся в сторону, где со стороны двора шла череда проклятых. Вооружены топорами, у некоторых в загашнике зажигательные коктейли. Ссохшиеся тела закрыты тяжелыми плащами. Лица скрыты в тени широкополыми шляпами. Когтистые руки испачканы в крови.
Все равно что посланники смерти. Ну уж нет, уеб*ны, не сегодня. Сегодня у Пети вечером назначено свидание. И он на него придёт.
Зря он что ли рубашку гладил?
— Виконт! — крикнул он, — Помогай Ваньке, я тут сам разберусь.
Разберется. У него попросту не было выбора.
Проклятый вытащил с поясной сумки коктейль, подполяя его о факел соседа. Четкий выстрел в момент броска. «Оксана» никогда его не подводила. Ни при жизни, ни после смерти.
Пуля расколола бутылку. Брызги горючей смеси коснулись тряпичного фитиля. Пламенная вспышка, обуяла огнем троих рядом стоящих проклятых. Нельзя было мешкать. Им это не наносит особого вреда.
Винтовку подменил клинок в руках, наливаясь силой Бездны.
Покров усиливал Петра. Ускорял его. Позволял уменьшить любой урон, пока хватало запаса маны. А раскрывать врата сильнее в Разломе было чревато риском пополнить ряды проклятых.
Он прыгнул вперед, отталкиваясь от стены дома. Махнул мечом, вонзая клинок точно в шляпу горящему проклятому. Клинок с хрустом пробил череп, выходя острием из челюсти.
Петр перехватил рукоять обратным хватом, резко выдирая меч. И перед тем, как приземлиться, крутанулся вокруг себя, перебивая шейные позвонки двум другим. Он бы отрубил им головы, стой они чуть ближе. Но так тоже хорошо. Минус три. Осталось двое.
Аспект замедлил движения врагов. Он видел, как грубый ржавый от спекшейся крови тесак летит в его сторону. Он заблокировал выпад. Лезвия пересеклись, сыпля искрами. Толкнул плечом врага, а сам резко присел, уклоняясь от рубящего удара последнего.
Черт. Это было близко.
Фехтовали твари хорошо. Даром что с двух сторон.
Проклятый, спереди схватил Петра за куртку и попытался повалить на землю. Ну нет. Так легко Петя не дастся. Он спецом завалился набок, ставя при этом подножку. Так, что удалось сделать типичный бросок дзюдоиста. И тут же с силой приложить коленом в мерзкую безносую морду. Меч вонзился в грудь.
Петр не успел отпрыгнуть в сторону от удара сзади. Меч тоже вытащить столь быстро не выйдет. Только среагировать и инстинктивно закрыться рукой. Уж лучше ранить ее, чем голову.
«Так нелепо подставился… сука».
Грохот выстрела. Теплые брызги легли на лицо. Проклятый с занесённым тесаком покачнулся, упал на колени, а затем рухнул лицом в пыль.
Аристократ в пяти метрах от него, держал в руках пистолет с дымящимся дулом.
— Фух, я уж боялся промажу, — облегченно выдохнул он, — Вы там как, нормас?
Сердце клокотало у горла, силясь выскочить. Легкие горели огнем. Руки тряслись от адреналина. А в остальном да, полный порядок.
— Вовремя, — встал он, вырывая клинок из грудной клетки проклятого, — спасибо, виконт.
Подумать только, аристократ спасает его жопу уже второй раз. А ведь Петр здесь в роли няньки, а не наоборот. Видать Виктор Саныч и впрямь не зря его навязал в команду. При случае стоит и его поблагодарить.
— Мы законфили, Пефь, — из-за угла выплыла окровавленная, но довольная рожа Ваньки… который жрал бургер из пайка.
— Ты нашел время трескать!
Ваня прожевал, проглотил, запил кофе из термоса и только тогда ответил:
— Я когда голодный, злой становлюсь.