ПОСЛЕДНИЙ НЕВИННЫЙ ЧЕЛОВЕК
Филипп Марголин
ЧАСТЬ I
СУДЕБНЫЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
1
Давид Нэш мог видеть штормовые облака наступающие на Портленд из своего офиса на тридцать втором этаже Первого Национального банка башни. Дождь станет долгожданным облегчением от июньской жары. На реку стали падать первые крупные капли. Дэвид некоторое время наблюдал, затем повернулся спиной к окну. В другом конце комнаты Томас Голт поерзал на кушетке.
Газеты назвали Дэвида «Ледяным человеком» из-за его невозмутимого выступления в суде, но Голт заслужил это звание. Было почти восемь часов. Жюри заседало два дня. Но Голт задремал, не обращая внимания на то, что двенадцать человек решали, следует ли его осудить за убийство.
Телефонный звонок напугал Дэвида. Голт открыл глаза. Телефон зазвонил снова, и Дэвид ответил. Его сердце быстро билось, когда он поднял трубку. Его рука на пластике казалась вспотевшей.
"Мистер. Нэш, - сказал судебный пристав судьи Макинтайра, - у нас есть вердикт.
Дэвид глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Во рту пересохло. Всегда было одно и то же, сколько бы раз он ни слышал эти слова. Они были такими окончательными и, несмотря на его рекорд побед, всегда оставляли его с чувством отчаяния.
«Я сейчас приду», - сказал Дэвид, кладя трубку. Голт сел и потянулся.
«Момент истины, дружище?» - спросил он, зевая. Казалось, он не испытывал никакого напряжения, которое чувствовал Дэвид.
«Момент истины», - повторил Дэвид.
- Тогда пойдем за ними. И не забывай, как ты себя чувствуешь. Я хочу взять у вас интервью, как только мы узнаем приговор. Сегодня днем я разговаривал со своим редактором, и он очень хочет, чтобы книга была напечатана как можно быстрее. Извлеките выгоду из известности ».
Дэвид изумленно покачал головой.
«Как ты вообще можешь думать об этой книге сейчас, Том?»
Голт рассмеялся.
«С тем, что вы меня обвиняете, я должен об этом подумать. Кроме того, я хочу сделать тебя знаменитым.
«Тебе ничего не доходит?» - спросил Дэвид.
Голт секунду изучал Дэвида, его ухмылка на мгновение исчезла, глаза стали холодными.
«Ничего подобного, старый приятель. Ничего.
«Кроме того, - сказал он, и улыбка вернулась на место, - я пережил в Африке гораздо худшее, чем это. Помните, эти двенадцать моих сверстников не могут меня убить. Хуже того, у меня есть несколько лет, чтобы писать за государственный счет. И худшего не будет, старый приятель, потому что я верю в тебя.
Улыбка Голта была заразительной, и, несмотря на его опасения, Дэвид обнаружил, что улыбается.
«Хорошо, Том, тогда пойдем за ними».
Снаружи дождь и ветер крутили большой американский флаг, свисавший со здания через улицу, обматывая его вокруг себя и раскачивая взад и вперед. «Один из символов Америки терпит поражение», - размышлял Дэвид. Если бы он был адвокатом, которого все называли, слепая женщина с весами также пошла бы по счету, когда они прибыли в здание суда.
Если бы ДЭВИД еще не был знаменит, дело Голта сделало бы его таким. Репортеры из Парижа и Москвы прилетели в Портленд, чтобы освещать процесс над красивым обвиняемым, который выглядел как кинозвезда и писал как Джозеф Конрад.
В девятнадцать лет Голту, члену жестокой банды Лос-Анджелеса, был предоставлен выбор между тюрьмой или армией. Голт любил армию и был естественным участником тренировок спецназа.
В двадцать шесть лет Голт стал наемником, применив свои навыки в Восточной и Западной Африке.