Из ниоткуда, я ощутила тягу. Теперь это ощущение более знакомо. В первый раз, когда я почувствовала щекотание в груди, я решила, что у меня расстройство желудка. Но сейчас я знаю, что это. И знаю, что должна делать.
— Кстати о Ней… — Я прыгнула в руки ничего не подозревающего Люка, так, что он еле успел среагировать, но все же я чуть не полетела на пол. — Пока, папочка! — Сказав это, я закрыла глаза. Я подумала о том, куда мне нужно отправиться и тут же ощутила тошнотворное чувство укачивания. Я услышала, как Люк застонал.
— Это так отличается от фазирования. Я продолжу тешить себя мыслью, что преодолею эту болезнь, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.
Натиск прекратился, и я открыла глаза. Я схватила Люка и сильнее прижала к себе, ощутив, что он отпустил меня, внезапно испугавшись снова потерять его.
Он провел пальцами по моей скуле, и я увидела как отражается на нем мой свет.
— К этому… — проговорил он, — надо будет привыкнуть.
Я переплела свои пальцы с его.
— Это лишь я, Люк.
В его взгляд полон благоговения.
— Я всегда знал, что ты слишком хороша для меня.
Я толкнула его.
— Хватит смотреть на меня словно я какой-то бог!
— Но это так.
— Нет!
— Ну, ты определенно нечто, — ответил он, обвив меня рукой.
Я прижалась к нему всем телом, жаждя, чтобы он смотрел на меня как раньше — с той же нежностью и любовью. Закрыв глаза, я закружила нас по кругу.
Когда я открыла глаза, Люк смотрел на меня, и грешная улыбка засветилась на ангельских губах.
— Что ж, это открывает совершенно новый мир возможностей, — хрипло сказал он, а глаза его сияли.
Я поцеловала его, и от пробежавшего между нами электрического заряда мое сердце забилось сильнее.
— Значит, ты переживешь эту хреновину под названием «слишком хороша для меня»? — произнесла я, когда мы оторвались друг от друга.
— Я работаю над этим, — прошептал он мне на ухо, затем поцеловал меня в щеку и снова в губы.
Я подпрыгнула, когда кто-то рядом прочистил горло. Обернувшись я увидела Собрание, а бабушка восседала на белом кресле.
Люк немедленно опустился на колени.
— Встреча назначена, — сказала Она в тишине. — Ты готова?
Я ощутила, как меня начала бить дрожь, но тут Люк переплел свои пальцы с моими, все еще стоя на коленях.
— На все сто.
Она встала, и ее кресло тут же исчезло.
— Превосходно.
— Я до сих пор ничего не понимаю, — сказала я. — Я все еще смертная? И почему Люк вернулся в свое тело?
— Вы оба должны иметь возможность путешествовать через пространство во все три мира. Это будет проще сделать, если у вас смертная форма, к которой можно вернуться на Земле, но ни один из вас не смертен.
Голова идет кругом от этой новости.
— Мы бессмертны.
Она кивает, приближаясь к нам.
— Так мы… ангелы?
Она улыбается.
— Нет. Вы … уникальны.
Не уверена, что мне нравится как это звучит.
— Уникальны, — осторожно повторяю я.
— Вы единственные в своем роде. Ты, моя дорогая, рождена от трех миров, а Люк… — Она касается плеча Люка, призывая тем самым встать, — … рожден в Аду, но принадлежит Небесам.
Люк встает и мы обмениваемся неуверенными взглядами.
— И это делает нас …? — подталкиваю я.
— Уникальными, — широкая улыбка появляется на Ее лице, но увидев опасения в моем взгляде, ее выражение лица становится сочувствующим. Она обнимает каждого из нас. — Знаю, что это немного ошеломляет. Мы осваиваем новые территории. Но все будет контролироваться отсюда, и все мы будем учиться. В процессе вы разберетесь со всеми правилами.
Меня охватывает паника.
— Я все испорчу.
— Все будет в порядке, моя девочка, пока ты следуешь своему сердцу.
— Моему сердцу…
Бабушка сжимает мое плечо.
— Грейс всегда должна быть рядом с вами, пока вы находитесь в бренном мире, но нет нужды брать ее с собой в другие. А вот Мэгги и Кейт… — Она размышляет, постукивая пальцем по подбородку. — Не думаю. Я не жду неприятностей в этом деле, так что мы должны проявить добрую волю.
— Мэгги была той еще занозой. Я была бы рада позволить ей сделать что-нибудь хорошее, — убеждаю Ее я.
— В другой раз. — Бабушка берет Люка за руку. — Готовы к своему первому дню на работе?
Он снова опускается на колено, держа голову склоненной.
— Да, Ваша Светлость.
— Очень хорошо.
— Михаил тоже будет там? — спрашиваю я.