Бабушка одаривает меня нежной улыбкой.
— Будет лучше, если ты встретишься сначала с ними лично. Ты поймешь, когда настанет время для общей встречи.
Она подмигивает, и вокруг нас начинает кружить холодный туман, и Она исчезает.
Люк все еще стоит на коленях, и я вплетаю пальцы в его волосы.
— Итак, на чем мы остановились?
— Ты ведь шутишь, правда? — смеется он.
— Я бы так не сказала, — я давлю на него сильнее.
— Всевышняя только что отправила нас на дипломатическую миссию, а ты похоже собираешься на нее забить… — говорит он с явной попыткой напугать меня. Но парень явно не понимает, что этот его дерзкий вид делает его еще более сексуальным и горячим.
— И вовсе я не собираюсь на нее забивать. Просто отложу на пару минут, — отвечаю я, пожав плечами.
— Чуть позже мы вернемся к этому вопросу, — шепчет он мне на ухо, обнимая за талию.
Мне нравится, как его тело говорит одно, а губы — другое. Мои руки скользят по его груди.
— Уверен, что хочешь подождать, — дразню я.
Он улыбается, и по моему телу, словно лава разливается тепло.
— Ты только тянешь время, — говорит он. — Чем быстрее мы покончим с делами, тем быстрее сможем остаться наедине.
Невольная ухмылка появляется на моих губах.
— Теперь ты решил поговорить.
Он целует меня, я закрываю глаза, и мы кружимся во времени и пространстве.
Мы все еще целуемся, когда я чувствую лаву под ногами и запах серы. Струйка пота катится между моими лопатками, и я извиваюсь в руках Люка.
— Черт, как же жарко, — говорю я, когда он отпускает меня.
Он закрывает глаза, лицо мрачнее тучи, а тело напряжено.
Я провожу пальцами по его бровям и вниз по скулам.
— Тяжело вернуться сюда?
Он кивает. Открыв глаза, он всматривается за мое плечо в источник мерцающего красноватого света и резко настораживается.
— Слишком тихо, — говорит он. — Не слышно криков.
Сильные испарения от серы заставляют мои глаза слезиться, когда я оглядываю окружающее пространство. Перед нами высятся высокие каменные барьеры, покрытые рубцами от жары и многовекового жестокого обращения. Над ними серый цвет освещают рубиновые переливы, словно свет отражается от бассейна. От одного только вида зловещих железных Врат мое сердце наполняется чувством безнадежности. Сквозь них вдалеке я вижу мерцание огромного белого пламени, а за ним бурлит фиолетовая и золотая лава. Пока я смотрела, распахнулись Врата, и к нам снизошел Ренориан, в своей человеческой форме. В руках он держал тяжелую деревянную табличку. На ней было что-то грубо вырезано, и со своего угла я не могла прочесть, что именно.
— Вы так и будете стоять здесь как парочка Озоновых Голов, — произнес он, практически испепелив нас своим раскаленным взглядом, — или соизволите помочь мне с этим?
Люк берет меня за руку и мы идем к нему, под нашими ногами громко хрустит затвердевшая лава. Рен ставит большой кусок дерева рядом со Стеной и отцепляет старый, обугленный знак, висящий рядом с ржавыми цепями Ворот. Он передает его Люку.
— «Оставь надежду, всяк сюда входящий»[24], — читаю я и ухмыляюсь Люку. — Твой паренек Данте? Он кивает, не сводя взгляд с Рена.
— Ты всегда был слишком мелодраматичным, — говорит Рен, прицепляя новую табличку. — Мне это никогда не нравилось. Так банально.
Люк злобно зыркнул на него, и я начала думать, что идея брать с собой Мэгги не так уж и плоха.
— Эй, сучка. Ты тоже мертва?
Дыхание перехватывает от звука голоса Тэйлор.
Развернувшись, я обнаруживаю ее за Вратами, прислонившуюся к Стене. Она словно Женщина-кошка[25]; вся в обтягивающем черном с торчащими во все стороны короткими розово-желтыми волосами.
На мгновение я не могу даже пошевелиться, а лишь покачать головой.
Она отталкивается от Стены и собирается пройти через Врата, но Ренориан выставляет руку и рычит. Она останавливается и печально улыбнувшись, пожимает плечами.
— Если ты не мертва, что тогда здесь делаешь?
Я взглянула на Люка, он кивает головой в сторону Тэйлор, что означает, мне можно подойти к ней.
— Я… эм… — запинаюсь я, не зная как подобрать слова. — Это правда ты? — говорю я, медленно приближаясь к ней, ощущая себя немного оцепеневшей.
— Единственная и неповторимая, — отвечает она, ухмыльнувшись.
Я могу разглядеть ее сущность, бледно-серая с крупинками зеленого, золотого и коричневого.
— О мой Бог, — выдыхаю я.
Дойдя до нее, она крепко обнимает меня, хотя раньше между нами такого не замечалось, затем отталкивает и усмехается.
24
«Оставь надежду, всяк сюда входящий» — концовка надписи, размещённой над вратами ада в «Божественной комедии», созданной Данте Алигьери в 1307–1321 годах («Ад», песнь 3, строфа 3). Оригинальное выражение — итал. «Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate», буквально переводится как: «Оставьте всякую надежду, вы, входящие».
25
Отсылка к образу Женщины-кошки из фантастического боевика 2004 года «Женщина-кошка». Главную роль в фильме исполнила Хэлли Берри.