Гейб как никто другой знает, что со дня смерти Тейлор я не могу крепко спать, потому что он единственный, кто оставался рядом каждую ночь, когда я просыпалась от собственных криков. Сегодняшняя ночь была первой за неделю, когда он не остался со мной. Я поднимаю баночку и вращаю ее дрожащими пальцами. Открываю ее и вытряхиваю одну таблетку, затем глотаю ее, прежде чем передумаю.
Скидываю спутанные простыни в сторону и сажусь на край кровати. Ощущение твердой прохладной древесины под ногами успокаивает. Мой взгляд устремляется к двери, и я знаю кто находится по другую ее сторону. Я поднимаюсь и иду к нему, даже не осознавая этого. Но, как только мои пальцы касаются ручки двери, останавливаюсь. Я не могу и дальше полагаться на Гейба. Я должна разобраться с этим самостоятельно.
Чувствуя себя более спокойной, я оглядываюсь на дверь, а затем перелезаю через подоконник и соскакиваю на землю. Зарываясь ногами в теплый песок, чувствую легкость, просто потому, что нахожусь вне дома, который сродни тюрьме. Я бреду к самому берегу, где волны прибоя лениво омывают мои ноги. Смотрю по сторонам и обнаруживаю, что нахожусь в полном одиночестве. Темно-красный диск солнца начинает подниматься над горизонтом, а воздух пропитан ароматами океана — солью, рыбой, и чем-то сладким, но неприятным. Я вхожу глубже в теплую воду, и она успокаивает, смывая всю боль, страх, вину.
Я позволяю волнам подхватить меня и ложусь на спину, глядя на багряные облака и серость приближающегося дня. Волны медленно поднимают и опускают меня, нежно обнимая и баюкая, словно ребенка. Закрываю глаза и дрейфую на волнах, наконец обретя покой.
Но постепенно понимаю, что соленый запах приобрел металлический оттенок, медный и острый. Когда очередная волна поднимает меня, и я двигаю руками, пытаясь удержаться на поверхности, вода кажется густой. Открываю глаза и смотрю на кроваво-красное небо. Меня охватывает паника, когда пытаюсь встать на ноги, но меня отнесло так далеко, что я не могу коснуться дна.
Я кружусь в воде, выглядывая берег, но его нигде нет. Кругом пустота, только красный океан и красное небо сливаются воедино, не позволяя разглядеть горизонт. Грудь разрывает паническая атака, когда я полностью теряю ориентацию. Волна головокружения накрывает меня, и я задыхаюсь. Конечности начинают тяжелеть и уставать. Я знаю, что не смогу долго оставаться на плаву, но и не знаю, в какую сторону плыть. Что если я сделаю неправильный выбор?
Что-то врезается сзади, напугав меня, и я погружаюсь под воду.
Крик застывает в горле. В течение бесконечной секунды все, что я могу делать — это смотреть с ужасом.
Тейлор плывет на кровавых волнах, из глубокой раны на ее животе хлещет фонтан красного цвета. Ее дыхание становится прерывистым, и с каждым вздохом из ее рта вытекает еще больше крови.
— Боже.
Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, стараясь удержать на поверхности. И тогда понимаю, что вода не просто окрашена в оттенки крови. Это и есть кровь — густая, липкая и с запахом меди. Мы с Тейлор плывем в океане крови. Крови Тейлор. Кровь Тейлор на моих руках, и нет способа спасти ее.
Я открываю рот, чтобы закричать, но, прежде чем могу сделать это, кто-то тянет меня вниз. Под кровавой водой все, что я могу услышать — это дикий стук моего пульса. Темный силуэт обретает форму в моем сознании — у нее красные глаза и черное лицо. Я борюсь с ним — борюсь ради Тейлор. Но, когда чувствую вкус соли на губах, осознаю, что этого я и заслуживаю. Я тону в крови Тейлор.
Я сдаюсь и позволяю густой жидкости просочиться в горло. Но, прежде чем сознание окончательно помутнело, то, что удерживало меня в глубине, исчезает, и я прорываюсь на поверхность. Чувствую спокойствие и любовь Гейба, его летний снег.
Затем… пустота.
Глава 4
Утренняя звезда
Фрэнни
Мои глаза открываются, чтобы увидеть черный цвет.
Кромешную тьму.
Крошечная точка белого света формируется надо мной, и я фокусируюсь на ней, когда кашляю и борюсь за способность дышать. Она становится все крупнее и ярче.
Звезда.
Единственная звезда на черном бархатном небе.
Когда она освещает все, что меня окружает меня, понимаю, что до сих пор нахожусь на пляже. Я чувствую, как песок просеивается между пальцами ног, когда вздрагиваю и кашляю, вдыхая соленый воздух. А затем снова начинаю тонуть, но на этот раз в умиротворении Гейба. Он обнимает и укачивает меня, тихо напевая красивую мелодию. Мне знакома эта песня, но я не могу вспомнить название. Когда его летний снег наполняет меня, напряжение спадает. Его нежная рука гладит меня по щеке и пробегается по волосам. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и закашливаюсь, начав задыхаться.
Потому что это не Гейб.
Парень, обнимавший меня, смотрит вверх на сияющую звезду. Когда он поворачивается ко мне лицом, звездный свет сияет в его удивительных зеленых глазах, и я представляю, что он звезда.
Эфемерная. Как шепот.
От него исходит мягкий белый свет. Я чувствую, что немедленно расслабляюсь, когда на его прекрасном лице расплывается улыбка.
Как только я собираюсь спросить, кто он такой, он проводит пальцем по моему лбу, и все внутри меня взрывается от чистой белой энергии.
***
Я просыпаюсь со сдавленным вздохом, как если бы тонула, и поворачиваюсь на бок, чувствуя недомогание. Тошнота медленно отступает, и я ложусь на спину, уставившись на жуткую тень на потолке. Сквозь тяжелое дыхание и стук колотящегося сердца я прислушиваюсь к каждому движению в доме. Все неподвижно и тихо, за исключением волн, накатывающихся на песок недалеко от моего открытого окна. Я лежу, не шевелясь, пока дыхание и пульс не успокаиваются.
Пульсация крови в ушах затихает, а навязчивая мелодия в сознании расслабляет.
Она из моего сна?
Возможно. Но кажется глубже. Древнее. Укоренившейся в подсознании. Я действительно не могу вспомнить сон, кроме Тейлор. Я помню ее в волнах. А потом там был… Образ щекочет края памяти, и я помню, что чувствовала себя в безопасности. И песню. Но это все.
Я вновь закрываю глаза, и кислота подступает к горлу, когда вижу Тейлор, плывущую в море крови. Открываю глаза и смотрю в потолок… но образ Тейлор не исчезает.
Бросив взгляд на ночной столик, обнаруживаю открытую баночку со снотворным. Я знаю, как оно подействует. Запрет меня в никогда непрекращающемся кошмаре. Я выбрасываю ее в мусорное ведро, затем встаю и иду к двери, зная, что только одно может по-настоящему успокоить меня. Он всегда делал это. Я обещала ему, что буду стараться справиться без него.
Но это не означает, что я не могу нуждаться в нем.
Надеваю зеленый махровый халат поверх мешковатой футболки и дрожащей рукой открываю дверь.
Гейб расположился на диване с книгой «Великий Гэтсби»[10] в руках и очками на носу.
Несмотря на подавленное настроение, я улыбаюсь. Ничего не могу с собой поделать.
— Очки? Ты, должно быть, шутишь?
Выпрямившись, он снимает очки и лукаво улыбается.
— Удивлена?
— Просто все так неожиданно…, — я машу рукой в его сторону, — … недостаток во всем совершенстве.
Его улыбка становится шире.
— Я уже не так молод, как раньше.
Он пододвигается, и я сажусь рядом с ним на диван и забираю книгу, взглянув на страницу.
— Бедный, трагический Гэтсби. Обман, запретная любовь и разрушенные жизни. Знакомо звучит?
Он вздыхает, обнимает меня за плечи и зарывается лицом в волосы.
— Я надеялась, что смогу провести ночь вдали от тебя, — говорю я, прижимаясь к нему.
Он чуть ли не мурлычет, притягивая меня ближе и целуя в лоб.
— Я говорил тебе, что буду здесь ради тебя. И не важно, что тебе потребуется. Я всегда буду рядом.
Я прижимаюсь к нему, чувствуя себя более спокойно.
— Это хорошо?
— Рядом с тобой я не всегда могу держать себя в руках. — Я чувствую, что его губы расплываются в улыбке. — Ты уверена, что доверяешь мне?