— Всем что-то нужно от тебя, — ворчит он, притягивая меня в объятья. Запах, который исходил от его рубашки, вовсе не дым с курительной трубки.
Это тухлые яйца.
Я отстраняюсь и всматриваюсь в лицо дедушки в ужасе от того, что я могу увидеть. Но в его голубых глазах скользит лишь нежность. Он наклоняется и целует меня в лоб.
— Спокойной ночи, Фрэнни.
И в этот момент всё, что улавливает мое обоняние — это такой привычный запах дыма от его трубки. Никакой серы.
Я схожу с ума.
— Спокойной ночи, дедушка. — отвечаю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Я проскальзываю мимо двери в гостевую спальню, включая свет.
Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, дедушка удерживает мой взгляд.
— Твое место здесь. — Серьезный тон его голоса начинает смягчаться в что-то более мягкое и мелодичное. — Я всегда буду оберегать тебя.
Гейб
Сначала, я пытался не обращать внимания на мурашки, бегающие по моей спине. Потом, это ощущение не давало мне сосредоточиться. Я пытаюсь исчезать и, слава Богу, всё еще могу это делать, но прилагаю титанические усилия, чтобы удерживать свою телесную форму невидимой. Всё, сдаюсь.
Я выпрямился и спустился на две ступеньки от крыльца к дорожке, но краем глаза я заметил какое-то движение, заставившее меня обернуться. Я поднимаю глаза вверх и всматриваюсь в окно гостиной — занавески, которые задернула Грейс, в данный момент покачивались. Я надеялся на то, что она будет с Фэйт и Мэгги наверху, но большую часть дня она провела сидя у окна, наблюдая за мной.
Фэйт.
Я не могу перестать думать о случившемся — о том, что она сказала. Она пала с Небес только потому, что любила меня. Неужели я мог быть так слеп, чтобы не заметить этого?
«Естественно, потому что в то время я совершенно не понимал человеческой любви».
Но теперь я очень хорошо её понимаю. Сейчас я отчетливо чувствую ее силу. Понимаю, насколько далеко человек готов зайти ради любви — на какие жертвы готов пойти.
«Ради тебя я бы не задумываясь отдал свои крылья».
Я сказал эти слова Фрэнни, как раз перед тем, как мы покинули Хэйден и, Бог — свидетель, они все еще в силе.
Пытаясь унять головную боль, я крепко сжимаю пальцами лоб и настороженно отступаю назад. Мархосиас исчез, но никогда не знаешь, когда ему приспичит вернуться. Как только я вышел из-за угла дома во двор, дверь распахнулась и Грейс выскользнула на заднее крыльцо, быстро закрыв за собой дверь. В темноте она выглядела храбрее.
— Привет, — произносит она, не поднимая глаз.
— Привет.
— Я … не отвлекаю тебя?
Медленно поднявшись по ступенькам, я опустился на плетеную кушетку, кивком приглашая её присоединиться.
— Совсем нет.
— Потому что отец сказал нам не отвлекать тебя.
Я не могу сдержать улыбку.
— Небольшая компания мне не помешает.
Она опустилась на другой край кушетки в нескольких шагах от меня, все еще рассматривая свои ноги.
— Фрэнни стала ангелом?
Если бы я не знал о способности Грейс видеть Ауры — истинную сущность — её вопрос показался бы мне странным.
— Нет.
— Я так не думаю, но с ней что-то происходит. — Буквально на миг её глаза встретились с моими, но так же резко она опустила их снова вниз. — Кое-что … не такое, как у ангелов … но Божественное.
Какое-то время я обдумывал услышанное, так как она описала именно то, что я чувствовал в Фрэнни — что-то небесное, но не ангельское.
— Что ты видишь, когда смотришь на ангела?
С минуту она покусывает губы, прежде чем ответить: — Любой, кто не является человеком выглядит … — она замолкает и пожимает плечами. — Я не могу подобрать правильное слово. Сияющим? — Она мотает головой. — Нет. Не то. Это больше, чем сияющий. — Она колеблется, подбирая слов, но вдруг она резко поднимает глаза и смотрит на меня. — Люминесцентный. Да, верно. Будто металлический. Ангелы светлые, как платина, а демоны — темнее, как потускневшая бронза. — Говорит она, удовлетворенно кивая головой.
— А Фрэнни?
Опустив ресница, она заерзала на кушетке.
— Она … отличается, но все-таки люминесцентная. Я не могу точно описать это. — Грейс пожимает плечами. — Такое чувство, будто там оба — ангел и демон. А платина может тускнеть?
— Мне ничего об этом неизвестно, — отвечаю я.
Она снова пожимает плечами.
— Это единственный способ, как я могу это описать.
— Грейс, это действительно очень важно. Никогда не приближайся к демону. Если они учуют твою способность … — Я замолкаю, не желая её напугать.
— Всё в порядке, — говорит она, снова покусывая губы и опуская взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Мельком она поглядывает на меня. — Я могу заставить их уйти.
Моё сердце пропускает удар.
— Как?
— Я молюсь. Послание к Ефесянам 6:11[23], кажется, помогает лучше всего.
Внимательно её рассматривая, я задумался, может ли она на самом деле отгонять демонов. Это было бы чрезвычайно полезно.
— Сколько тебе было, когда ты впервые увидела ангела?
Она снова перевела глаза на меня.
— Шесть.
— Такая маленькая. Ты испугалась?
— Немного. — Смущенно проговорила она. — Это произошло в больнице сразу после того, как Мэтт упал с дерева. Медсестра, которая вместе с доктором подошла к нам в комнату ожидания, чтобы сообщить, что спасти Мэтта не удалось, была тем ангелом. Она была там, поэтому я поверила, что Мэтт оправился на Небеса — благодаря этому я почувствовала себя немного лучше.
Услышав имя Мэтта, я снова почувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику.
Впервые за все время разговора она подняла на меня глаза.
— А ангелы едят? Я могла бы приготовить что-нибудь.
— Спасибо, не стоит. Я в порядке.
— Я сделала лимонад… — говорит она.
Я пытаюсь выдавить из себя самую обнадеживающую улыбку.
— С удовольствием попробую немного, Грейс. Спасибо.
На её лице появилась смущенная улыбка. Я встаю и смотрю, как она удаляется в направлении дома.
Именно поэтому я не заметил взрывной волны, опрокинувшей меня на спину.
Я выставил поле, но было слишком поздно.
Запах серы смешался с запахом обожженной плоти, когда он остановился прямо надо мной, злорадствуя.
— Правило ангела-хранителя номер один: никогда не теряй бдительности, даже ради лимонада. — Глаза Мэтта вспыхнули огнем.
Я попытался сесть, но почувствовал резкую боль, пронзившую все мое тело.
— Где она?
— В безопасности…во всяком случае, от тебя.
Подняться с земли было труднее, чем я думал, пошатнувшись, я чуть снова не упал.
— Где она? — Повторяю я.
— Она с дедушкой. — Он ухмыляется, на его лице искажается токсическая смесь гнева и удовольствия. — Хотя, думаю, он немного не в себе.
Я собираю все силы, на которые только способен и бросаюсь на него. Уверен, последнее, чего он ожидал — так это физическая атака. Я сбиваю его с ног, прижимая своим весом, как раз перед тем, как он смог бы запустить еще один адский заряд. Прижимая одной рукой его лицо, другой — я пытаюсь удержать его руку.
Ухмыльнувшись себе под нос, он полностью меня обескуражил.
— Тяжело, наверное, постоянно испытывать чувство вины.
Трудно даже описать нахлынувшие на меня эмоции, когда я посмотрел на него сверху вниз. Мне не хватало понимания, чтобы определить их все, но чувство вины явно преобладало. Я всегда буду чувствовать себя виноватым из-за того, что с ним случилось. Но глядя в его жестокие глаза, полные ненависти, становится ясно, что моя сентиментальность меня же и убьет.
— Есть ли хоть какой-нибудь смысл в том, что ты пытаешься сделать?
— Почему ты не сказал мне, что я тоже был особенным? Не только Фрэнни.
— Ты должен был выяснить это сам, в свое время.
— К счастью, у других было больше веры в меня, — говорит он. Я чувствую под собой его адский энергетический импульс, как будто он живет своей жизнью. — Я чувствую, как это снедает тебя…все твои сомнения. Ты по-прежнему принадлежишь ему? Думаешь, сможешь когда-нибудь вернуться? Всё еще надеешься забраться в трусики моей сестры? — Он поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня и цокает. — Мерзкий ангел.
23
Послание к Ефесянам 6:11 — Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских