Он резко поднимается.
— Не таким образом.
Люк подходит ближе.
— Габриэль, задумайся хотя бы на секунду. Возможно, Фрэнни права.
— Ты не можешь говорить серьезно! — Отвращение отразилось на лице Гейба. — Ты ведь вроде как любишь ее. Как ты можешь просто взять и отдать ее Ему?
Какой-то миг Люк выглядел так, будто получил удар под дых. Его лицо исказила гримаса, но затем он берет себя в руки.
— Это нелегко для каждого из нас. — Он переводит взгляд с меня на Гейба. — Представь себе, если Фрэнни удастся свергнуть Его? Если это произойдет, то восстание Ренориана будет выглядеть потасовкой в песочнице.
Мой желудок скрутило.
— Не собираюсь я никого свергать, — выдавливаю я из себя. — Это совсем не то, что я имела в виду. Он хочет измениться … вернуться на Небеса. Мне всего лишь нужно договориться о перемирии.
— Перемирие, — с опаской повторяет Люк, пронзив меня настороженным взглядом.
Гейб опускается в кресло и смотрит на меня.
— Ты не понимаешь…
— Мне даже не нужно использовать свое Влияние. Это имеет смысл. Неужели я смогу сделать что-нибудь лучше, чем это … что …? Думаю, отменить Ад. Если бы я смогла убедить … Его … Бога … позволить Люциферу вернуться домой, тогда все было бы замечательно — так, как это и было до того, как Он пал.
— Фрэнни, все не было так «замечательно» до того, как Он пал, — сквозь зубы процедил Гейб.
— Откуда ты знаешь? Ты же говорил, что появился после Войны?
— Так и было, но назвали ее Войной по определенной причине. Эта Война стала кульминацией борьбы, которая началась намного раньше, причиной которой была сила и гордость. Слишком долгое время у Люцифера было огромное количество власти. И Он не собирается добровольно отказаться от нее, чтобы вернуться домой.
Мой мозг взрывается и чувствую, что еще немного, и я не выдержу. Не хочу использовать свое Влияние, чтобы убедить их. И я не должна это делать. В этом то и смысл. Почему же Люк с Гейбом этого не понимают? Я же могу это сделать — не будет больше Ада. Это и есть мое предназначение, единственный логический вариант. Я перевожу на Гейба сердитый взгляд.
— Я думаю, что ты ошибаешься.
Каждый, в том числе и дедушка, смотрят на меня так, будто я сошла с ума.
Очень медленно Люк приближается ко мне и подняв руку, касается моей руки. Но когда он смотрит в мои глаза и нежно убирает другой рукой мои волосы за плечо, я прерывисто вздыхаю.
— Фрэнни, пожалуйста, не делай этого. Он опасен. Ты же не собираешься поверить в то, что Он изменится.
Все внутри меня сжимается в твердый комок, частично от того, что я находилась так близко к Люку, но частично и от его ответа.
— Ты же изменился, — последнее, что я сказала перед тем, как вышла из комнаты и закрыла за собою дверь.
Люк
В ее словах есть смысл.
Наблюдая за тем, как она стремительно вышла из комнаты, я осознал, что на самом деле хочу ей поверить. Фрэнни изменила меня — всё во мне. Могла ли она сделать то же самое с Люцифером? Перед тем, как повернуться к Габриэлю, я делаю глубокий вдох.
— Это возможно?
Я качаю головой, не в силах даже представить, как бы это выглядело.
— Фрэнни особеннее, чем она думает, — отвечает Габриэль, только теперь я вижу, что он обдумывает вероятность происходящего.
Но, если она попытается и ничего не получится, не думаю, что кто-нибудь из нас останется жив. Обеспокоенные глаза Габриэля находят мои, и в выражении его лица читается боль, когда он приходит к тому же выводу, что и я.
— Это все потому, что я был в Аду, — говорит Эд.
Я опускаюсь на кушетку рядом с ним.
— Нет, — отвечаю я, хотя его слова не прозвучали, как вопрос. — И, на самом деле, ты не из Ада, Эд.
— Или за то, что пытаюсь помочь Фрэнни.
— Возможно, она прислушается к тебе, — говорю я, нервно запуская руку в волосы.
Уставившись в пол, он отрицательно качает головой.
— Ты же знаешь, она никого не слушает. — Он поднимает на меня глаза. — Но, что если она права?
— Она не права, — вставляет Габриэль, тем самым отвлекаясь от своих собственных размышлений. Но в его словах нет и намека на уверенность.
Эд переводит взгляд то на меня, то на Габриэля.
— Почему же она так уверена в том, что Люцифер хочет вернуться обратно на Небеса? — Пробормотал Габриэль, будто спрашивая себя, а не нас.
Я перевожу на него тяжелый взгляд.
— Ты же слышал о «сладкоречивом» дьяволе? Я имею в виду настоящего дьявола. Он легко заставит поверить в то, что ему нужно. На Небесных он влиять не может, но у Него были миллиарды лет практики над смертными, которой пока и является Фрэнни, несмотря на ее потенциал.
— Она не была готова, — огрубевшим голосом говорит Габриэль. — У нас не было достаточно времени. — В полном отчаянии он смотрит на меня. — Она не блокирует Его.
Мое сердце сжимается в тугой узел.
Морщась, Габриэль срывает повязку с шеи и швыряет ее на кофейный столик. С уставшим видом, он круговыми движениями массирует плечо.
— Как это вообще могло произойти? Она была помечена. Окружена Щитом. Он не должен был добраться до нее.
Меня накрывает чувство вины.
— Маг. Я уверен, это он помог Люциферу. Все, что ему нужно было сделать, это выманить Фрэнни из-под твоей защиты. Он сделал это с помощью Мэгги, которую, очевидно, использовал, как приманку. И, вот мы здесь.
Эд бросает взгляд в сторону коридора.
— Так, что нам теперь делать?
Не отрывая от Габриэля пристального взгляда, тихо произношу: — Молиться о Божественном вмешательстве.
Фрэнни
Расхаживая по комнате, я направилась к окну. Все продолжают твердить мне, что с Мэгги все в порядке и, честно сказать, я так хочу им верить, но пока не смогу поговорить с ней …
Буквально разрываюсь от непонимания, что же делать дальше: оставаться здесь или вернуться домой. Хотя, на самом деле, меня волнует не только это. Здесь был Люцифер и, учитывая ход последних событий, я уверена — Он вернется. Я также уверена в том, что убежать от Него мне не удасться. Но я даже не знаю, хочу ли убегать. Не думаю, что Он навредит мне. Может он смог бы отозвать Ад от моей семьи. Отчаяние овладевает мною и я, обернувшись через плечо на ближайшую дверь, подумываю о том, чтобы снова выбраться через окно.
Нет. Я не могу так поступить с дедушкой. Кроме того, более чем уверена, если Гейб зайдет сюда и обнаружит, что я сбежала — он точно кого-нибудь прибьет.
Снова расхаживая по комнате, я пытаюсь успокоиться, но дыхание и сердцебиение лишь ускоряются. Больше не могу этого вынести. Нарезая еще несколько кругов по комнате, я сдаюсь. Распахнув двери, пулей вылетаю из комнаты в коридор.
— Я возвращаюсь домой, — громко объявляю я. — Мне нужно увидеть Мэгги.
Гейб бросает на Люка предупреждающий взгляд, Люк опускает голову.
Паника сдавливает мою грудь.
— Что?
Оба молчат.
— Все в порядке? Ты же говорил, что Фэйт была здесь, — осторожно произношу я, обращаясь к Люку.
Посмотрев сперва на меня, потом на Гейба, который даже не смотрит на меня.
— Что все-таки происходит?
Сдаваясь, Гейб все же смотрит мне в глаза, но голос его полон муки и боли.
— Фэйт мертва. Аарон убил её.
— Нет. — Такое чувство, будто кто-то сильно ударил меня в живот и вместо слова, вырвался свист. Закрыв глаза, я пытаюсь сосредоточится на дыхании. Обретя способность говорить, все, что могу выдавить, это: — С остальными все в порядке? — Прекрасно понимая, как эгоистично это прозвучало, но при мысли о Фэйт — мне становится плохо. Я все же должна знать, как моя семья.
— Твоя семья в безопасности, — отвечает Гейб.