— Что, Фрэнни? — касаясь пальцами моей щеки, он заправляет волосы за мое ухо.
Подняв на него глаза, с трудом делаю вдох.
— Я видела, как ты умер. — Его глаза расширяются на мгновение, потом он кивает, как будто уже знал, к чему это приведет. — Ты не можешь умереть. Я не позволю тебе.
Его губы подергиваются в улыбке.
— Это не входило и в мои планы.
— Я сошла с ума думая, что могу это сделать?
Люк устало вздыхает.
— В значительной степени.
Я нагибаюсь, чтобы поднять его чашку, делаю глоток и морщусь.
— Фу, как ты можешь это пить?
На его губах растягивается улыбка, и я не могу смотреть ни на что другое.
— Эд заварил мне что-то напоминающее реактивное топливо.
Развернувшись, я плетусь обратно в свою комнату и сажусь на постель.
— Что я делаю?
Чувствую, как Люк садится рядом со мной на кровать.
— Ну, на данный момент, пьешь мой кофе.
— Я собираюсь всех погубить, — говорю я, уставившись в чашку.
— Будем надеяться, что нет.
Я улавливаю нотку веселья в его голосе и поворачиваюсь к нему.
— Это не смешно! Я видела тебя мертвым!
Несмотря на легкую улыбку, его глаза остаются серьезными, и я понимаю — он знает это лучше, чем любой из нас.
Ставлю чашку на тумбочку и прижимаюсь к его плечу. Чувствую, как Люк напрягся, но не отодвинулся.
— Извини за то, что копалась в твоей голове. И за то, что сбежала. И … за все остальное.
— Ну, что касается моей головы — это понятно. Но вот побег я никак не могу понять. О чем ты вообще думала? — Он с шумом выдыхает в мои волосы и мурашки бегут вверх по моей шее к голове, и я вздрагиваю.
— Мэтт солгал мне, — говорю я, но внезапная острая боль в сердце заставляет меня вздрогнуть физически.
— Фрэнни, его выбрали. Исходя из моего опыта я могу точно сказать, что команда, за которую он в данный момент играет не проявляет ни капли уважения к миру смертных, им буквально наплевать на наше правильно и неправильно. Они скажут и сделают все, что потребуется.
Я никогда не спрашивала Люка о том, что он делал, пока был демоном. Мне было страшно даже представить. Я не хотела этого знать. Но сейчас у меня возникла потребность узнать, что же творится в голове у Мэтта.
— Что например?
Он берет меня за руку и смотря на наши переплетенные руки, тихо отвечает: — Вспомни Эндрюса и Шаха.
— И Марка? — добавляю я, сжимая его руку.
Он переводит на меня взгляд.
— Нет, я никогда не был таким, как Мархосиас, — полным отвращения голосом, резко отвечает он.
Взяв его руку, я переворачиваю ее и прослеживаю пальцем линии на его ладони.
— Прости.
Он внимательно наблюдает за движением моего пальца, но не отвечает.
— Люцифер пришел ко мне сегодня и я…
Люк напряженно сжимает мои пальцы, и я ощущаю, как замерло его дыхание, ожидая что-же последует дальше.
— Я не дура и прекрасно понимаю, что Ему нужна моя сила, но не могу отделаться от мысли, что я должна что-то изменить … изменить взаимоотношение Рая и Ада.
— Это могло бы быть правдой, — осторожно отвечает он. — Возможно, на самом деле это так. Но я абсолютно уверен, что Он все это устроил не только для того, чтобы ты повлияла на Всемогущего, позволив Ему вернуться.
— Ты говорил, что Он не откажется от своей силы. Почему ты так уверен?
— Я семь тысяч лет наблюдал за Его действиями. Он трус, который отправляет своих приспешников делать всю грязную работу. Он настолько жаждет власти, что будет использовать любые уловки, чтобы получить контроль над человечеством и искушать смертных до тех пор, пока они не окажутся в геенне огненной. Чем больше смертей, разрушений и разврата это повлечет, тем лучше для Него. Он создал армию … включая меня… — вдруг его голос грубеет от нахлынувших эмоций, ненависть к себе медленно окутывает его, плавно выскользнув из глубины чувств, которые он так усердно пытался удержать в себе, — … чтобы выполнять Его приказы. И помни, что цена включает в себя все, что влечет за собой смерть, разрушения и разврат. — Откинувшись назад, его глаза встречаются с моими. — Ты же сама видела, что Он требует от своих легионов.
Люку и не нужно было произносить имя Тэйлор вслух, я и так прекрасно поняла, что он имел в виду.
Выражение его лица стало сердитым.
— Но у Него никогда не возникало проблем с изощренными пытками над своими послушными миньонами, которые были не в состоянии дать Ему отпор — так как у них нет даже силы воли. — Отстранившись от меня, он опускает голову и запускает пальцы в черную копну волос.
Я смотрю на него, не зная, что сказать, но вдруг он резко поднимает голову.
— Вот он!
— Ты о чем?
— Свободная воля. Божий дар человечеству, — размышляя, он постукивает пальцем по колену. — Рэн … — произносит он, качая головой. — Им не нужно быть людьми. Им просто нужна свобода воли. Когда я стал человеком … — Он смотрит на меня, в это время снова переплетая наши пальцы, — … когда ты обратила меня в человека … у меня была сила воли, которую я не потерял, снова став демоном.
Он замечает, как я вздрогнула.
— И, кстати, в этом нет твоей вины, — добавляет он.
Я опускаю глаза.
Люк обхватывает руками мое лицо и приподнимает так, чтобы я посмотрела на него.
— Фрэнни, пожалуйста. Ты должна мне верить.
И только теперь, когда мои глаза буквально впитывают каждую черточку его лица, я понимаю, как же сильно по нему соскучилась. Он так пристально смотрит, будто всматривается прямо в мою душу и готова поклясться, в этих глазах цвета обсидиана я вижу его душу. Перевожу взгляд на его губы и чувствую, как тянусь к нему, сокращая расстояние между нами.
Я чувствую вкус кофе на его приоткрытых губах, но они не двигаются. Он будто застыл. Люк закрывает глаза и делает прерывистый вдох.
Отстранившись, я замечаю, как горят его глаза. Не видела, чтобы они были такими яркими с тех пор, как собирались уезжать из Хейдена. Протягиваю руку и нежно касаюсь пальцами его скулы, а большим пальцем провожу по его нижней губе.
— Что же все-таки будет? — мой голос стал похожим на шепот.
Он качает головой, в его глазах отразилось беспокойство, а губы сжались в тонкую линию.
На этот раз, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, он осторожно скользит руками вокруг моей талии. Его губы слегка касаются моих, будто он боится сделать какое-либо резкое движение и спугнуть меня. Я наклоняю голову, углубляя поцелуй и чувствую, как он отвечает, притягивая меня ближе.
Чувствую, будто с моего сердца рухнула какая-то стена, возведенная между нами с тех пор, как на землю ступила Лилит. Наши сердца забились в унисон, когда я, обняв его за шею и оседлав его бедра, целую так, словно завтра не наступит никогда. Когда наши губы, наконец, отрываются друг от друга, он тянет меня еще ближе на свои колени, и я прижимаю свой лоб к его.
— Что бы не случилось, всегда помни, что я люблю тебя, — произношу я.
Мы теснее прижимаемся друг к другу, но я больше не произношу ни звука, боясь разрушить то единственное заклинание, которое в это полнолуние свело нас вместе. В это время мир спокойно спит, даже не подозревая, что в любой момент может разрушиться.
Люк наблюдает, как я стаскиваю с него футболку. Мои пальцы касаются его змеиной татуировки и гладят его грудь, я чувствую как от моего прикосновения его кожа покрывается мурашками. Когда я пальцами нахожу шрам от ожога на его ребрах, кладу ладонь поверх него, Люк закрывает глаза и вздыхает. Сорвав с себя футболку и прижавшись к нему, чувствую, как обжигает кожу от нашего соприкосновения.
Прижимаюсь к нему, чувствуя какую-то необходимость быть настолько близко, насколько это физически только возможно, меня поражает внезапное понимание, что это наше прощание. Мое сердце болит, по щекам тихо стекают слезы, но я заглушаю все это любовью к нему. Он любит меня, а в это время на улице так тихо, пока внутри кипят страсти.
Первые лучи утреннего солнца пробиваются сквозь окно, не давая мне возможности открыть глаза. Наступил новый день. Но первое, что бросается в глаза — это ленивая улыбка Люка. Обхватив меня руками, он укутывает нас одеялами.