— Как? — спрашиваю я недоверчиво.
Он пожимает плечами.
— Логика подсказала. Во-первых, Габриэлю точно не помешает лишний наблюдатель. Во-вторых, она не ангел. Девушка отбрасывала яркую тень на пляже. Это легко понять, сравнив ее с тенью Габриэля. В-третьих, Григори — Наблюдатели-защитники. Я предполагал, что поблизости будет несколько. В-четвертых, Габриэль с ней знаком, это сразу видно.
Он произносит это так, будто любой идиот бы понял.
Дверь открывается, и Гейб заходит внутрь. Я набрасываюсь на него, даже не дав двери закрыться полностью и наплевав на то, что Фэйт может нас услышать.
— Ты должен был сказать мне!
Он стреляет взглядом в Люка, и направляется в кухню.
— У меня не было возможности, — отвечает он и ставит пакет на стол. — Но это дало мне возможность увидеть, как ты будешь взаимодействовать с незнакомцами.
— Так я прошла твою идиотскую проверку? — выплевываю я.
В его глазах вспыхивают искорки, но я вижу, как он старается сдержать улыбку.
— Прошла.
— Почему она не сказала мне, кто она?
Он изгибает идеальную светлую бровь.
— Потому что я попросил ее не говорить.
— Придурок, — ворчу я. Подхожу к окну и смотрю на пляж. — И сколько здесь еще шпионов?
Гейб стреляет в меня тяжелым взглядом, прежде чем ответить:
— Фэйт не шпионка.
— Ты, должно быть, меня разыгрываешь.
Он вытаскивает из пакетов наш обед — курицу-гриль и картошку.
— Больше никого. Слишком много Григори, живущих в одном месте, могут привлечь внимание Ада.
Люк устраивается на стуле.
— Особенно учитывая тот факт, что они точно занимаются поисками, — согласился он.
Отрезав кусок курицы, беру немного картошки и сажусь на стул напротив Люка. Гейб присаживается между нами, но не берет никакой еды.
— Мы оказались здесь из-за Фэйт. Она знакома с большинством людей, посещающих пляж, и не заметила ничего… необычного, — он поворачивается ко мне. — И она поможет тебе тренироваться.
— Тренироваться?
— Фэйт владеет боевыми искусствами. Она поможет тебе оставаться в форме, — он улыбается. — Она займется твоим телом, а я — сознанием.
Люк макает картошку фри в кетчуп и поднимает бровь.
— Думаю, я знаю, кто вытянул короткую соломинку.
Гейб ухмыляется Люку.
— Ты никакую не вытянул.
Люк засовывает картошку в рот и начинает жевать, прищурив глаза.
— Тем лучше для меня.
— Что ты имеешь в виду? Какие тренировки? — спрашиваю я, взяв с тарелки кусочек курицы.
Гейб смотрит на меня из под густых светлых ресниц.
— Тебе нужно отточить свое сознание, усовершенствовать Влияние.
— Великолепно, — говорю я, вспоминая, насколько жалкой была наша прошлая попытка что-то сделать с Влиянием.
Никто не произнес больше ни слова, и когда все наелись, я встаю и начинаю убирать со стола. Затем мы с Люком, не глядя друг на друга, моем посуду. Закончив, я хватаю сумку с пола рядом с входной дверью.
— Имеет ли значение, какую комнату я займу?
— Эту, — отвечает Гейб, указывая на дверь справа.
— Ладно, — говорю я, внезапно чувствуя усталость. — Я собираюсь принять душ и отдохнуть, если вы не против.
Гейб кивает, но его глаза грустные и немного зловещие, отчего мне хочется взобраться к нему на колени и свернуться в его объятиях.
Я глубоко дышу и толкаю дверь ванны, закрывая ее за собой.
Люк
Фрэнни берет свою сумку и идет в ванную, и я жду, пока побежит вода, а затем поворачиваюсь к Габриэлю.
— Признай это, херувим. Ты ни на что не способен.
— У меня есть план, — говорит он и переводит взгляд с двери ванной на меня.
Я жду, но, кажется, это вся информация, которой он поделится добровольно.
— Ты думал о восстании Ренориана?
— Нет, — отвечает он, падая на диван.
— Почему нет?
— Потому что, это восстание Ренориана.
Я опираюсь на стол.
— Если ты — самое лучшее и яркое, что может предложить Рай, неудивительно, что Ад надрал вам задницу. Как восстание в Аду может быть плохим? Оно может стать нашим преимуществом.
— Или дать пинок под зад.
— Подумай об этом, Габриэль. Раз уж кто-то хочет изменить Ад, думаю, этим нужно воспользоваться. Если ты поддержишь Рена и его команду, изменения вполне могут произойти.
Он медленно качает головой.
— Они слишком непредсказуемы. Они примут нашу помощь, пока будут нуждаться в ней, но тебе ли не знать, что слово демона ничего не стоит, и ему не следует доверять.
— У тебя есть план получше?
Он медлит с ответом.
— Безусловно.
Его псевдоответы злят меня, но я не обращаю на это внимания и стараюсь говорить потише, несмотря на то, что Фрэнни все равно не услышит.
— И в чем именно он заключается?
— Я все еще работаю над некоторыми моментами.
— Ты уже говорил это. Мне интересны детали. Скажи, что ты придумал.
— Позволь мне для начала все устроить, — отвечает он.
Мышцы напрягаются, и я едва сдерживаюсь, чтобы не пробить что-нибудь кулаком.
— Превосходно. Ты втянул нас, бог знает во что, не имея конкретного плана.
Он впивается в меня взглядом.
— Ты должен проверить слух. Где-то между трансформацией из демона в смертного он стал неисправен. Ты не слышишь меня.
— Я слышу, что ты не сказал ничего конкретного, — шиплю я сквозь зубы.
Он вскакивает с дивана.
— А ты у нас эксперт по защите Фрэнни? Из-за тебя ее атаковал Ренориан, преследовали Эндрюс, Чекс и Мархосиас. А ее душу чуть было не украла Лилит, — перечисляя, он разжимает пальцы, глядя на меня. Молния, потрескивая, пробегает по его коже, и я уверен, он начинает злиться. — Может быть, стоит уже прекратить строить из себя профессионала.
Конечно же, он прав. Я облажался. Технически, защита Фрэнни входила в обязанности Мэтта, но сей факт не отменяет того, что я был бессилен предотвратить случившееся. Но, несмотря на это, я с болью осознаю, что преданность Габриэля Фрэнни выходит за рамки его обязанности защищать ее, и не могу уехать и оставить ее безопасность в его руках.
Я пересекаю комнату и встаю прямо перед ним.
— Учитывая, что от защиты Фрэнни от лап Люцифера зависит не только ее жизнь, но и судьба всего человечества, я надеялся, ты знаешь, что делаешь. Не думаю, что о многом прошу.
При упоминании имени Люфицера он напрягается, а из его глаз почти сыплются икры. В следующее мгновение, он вцепляется мне в футболку.
— Я знаю, что делаю! У меня есть план! — рычит он.
Глядя в его глаза, я неожиданно понимаю: план у него есть. Но тот чуть ли не разрывает его на части, что и волнует меня. Меня пронзает беспокойство, готовое, словно лава из жерла вулкана, выплеснуться наружу.
— Ну, так расскажи о нем! — рычу я.
Он отталкивает меня, отпуская футболку.
— Она должна освоить Влияние. И быстро. У нас не так много времени.
— До чего?
Он пялится на меня, думая, как много может сообщить.
— В любом случае, без нее у нас ничего не выйдет.
Я снова готов накинуться на него.
— Выйдет что?
— Она будет частью всего… частью битвы. Это единственный вариант.
Мне становится плохо.
— Ты обезумел, — резко выдохнув, говорю я.
— Это единственный вариант, — повторяет он, словно пытаясь убедить самого себя.
А мне остается лишь смотреть на него, не в силах объяснить, насколько безумна его задумка. Ее нужно держать как можно дальше от этой войны. Теперь не сомневаюсь в своей правоте — если я хочу ей помочь, мне нужна моя демоническая сила. Сейчас Фрэнни нуждается во мне больше, чем когда-либо. Я отталкиваю его.
— Как долго мы пробудем здесь?
— Все зависит от твоего босса, — иронизирует он. — Возможно, несколько недель.
Нескольких недель должно быть достаточно. Она изменила меня за более короткий срок. Теперь я должен вернуть силу, и единственный способ получить ее — заставить Фрэнни ненавидеть меня.