Рыжий призыватель с глупым выражением лица чесал затылок и глядел на меня своими полубезумными глазами.
— Ну, а ты, Безумов, просто будь собой, — заключил я. — Призови чертей и натрави их на меня.
Со стороны преподавательского стола послышались шепотки. Похоже, профессора всерьёз заинтересовались моими способностями.
То ли ещё будет, ребята.
Антарктьева сдержанно кивнула. Молчаливая, однако, девчонка.
— Хорошо, — согласился Валунов. — Дай сигнал, когда можно начинать.
— Призыв черте-е-ей! — завопил Безумов и исторгнул из себя поток магии.
Пол вокруг призывателя покрылся сияющими пентаграммами. Прямо передо мной начали появляться маленькие уродливые существа.
Пять… Шесть… А он не мелочился.
Крик Безумова остальные студенты восприняли, как сигнал к атаке. Валунов тут же сорвался с места и полетел на меня. Боевая магия уже струилась по его кулакам ярко-красными искрами.
Антарктьева осталась стоять на месте, но ей и не нужно было идти на сближение со мной. Девушка подняла ладони, в каждой из которых созревал ледяной снаряд.
Я сделал глубокий вдох. Заставил свои лёгкие расправиться до предела. Сейчас всё решится. Для демонстрации моей мощи понадобится не более тридцати секунд.
Валунов и отряд чертей настигли меня одновременно. Я не стал защищаться и дал боевому магу нанести удар. Его запитанный магией кулак врезался в мой живот. И я сразу же поглотил его магию.
Валунов озадаченно уставился на меня. Парень никак не ожидал, что его атака меня даже с места не сдвинет. Но оно и не удивительно. Из-за поглощения я даже боли не почувствовал. Меня будто младенец ладошкой по животу шлёпнул.
В следующее мгновенье на меня разом набросилось шестеро чертят.
Ну, детишки, пора вспомнить былое. Заставим это тело хорошенько поплясать в боевом танце!
Я резко присел и подсёк ногой сразу трёх демонов. Одновременно с атакой я направил боевую магию Валунова в ноги. Носком ботинка я превратил половину чертей Безумова в пыль.
— Мои чертята! — истошно завопил призыватель, узрев смерть своих драгоценных демонят.
Но это был ещё не конец. Столкновение сразу с тремя магами развивалось крайне стремительно. На самом деле мне крупно повезло. Я присел ровно в тот момент, когда над моей головой пролетел ледяной снаряд.
Ну даёт эта скромняга Антарктьева! Действует наверняка!
Через секунду меня настигли ещё две громадных сосульки. Настал самый трудный момент схватки. Мне нужно поглотить и отразить одновременно.
Быстрый глубокий вдох. Левой рукой я поглотил ледяной снаряд, правой защитился от очередной атаки Валунова. Вторая выпущенная Антарктьевой сосулька отлетела от моего тела благодаря отражению, и просвистела в сантиметре от противной рожи Черновского.
Профессор с воплем откинулся назад и свалился со стула.
Настал момент кульминации. Моё маленькое представление шло к своему завершению. Организм уже не выдерживал напора, во рту ощущался яркий привкус железа, но завершить начатое было необходимо.
Правую руку пронзила жуткая боль. Кажется, Валунов сломал мне предплечье… Ничего удивительного, я не мог поглотить его атаку и ледяной снаряд Антарктьевой одновременно. Рано ещё для таких трюков.
— Пора завершать, ребята! — воскликнул я и выпустил ледяной снаряд в Безумова.
Холодная глыба повалила вопящего призывателя на спину, и тот потерял концентрацию. Все черти исчезли, остался лишь один назойливый косматый паршивец. Всё это время он пытался прогрызть мне штанину.
Антарктьева выпустила последний снаряд, который я тут же поглотил. Вслед за этим я отскочил назад и приморозил ноги Валунова к полу.
И последний штрих…
Моя левая рука схватила чертёнка за шкирку и метнула уродливого демона прямо в девушку с голубыми волосами.
— Простите, миледи! — воскликнул я, когда чёрт врезался в Антарктьеву и сбил девушку с ног.
Послышался короткий женский визг, который ознаменовал окончание моего представления.
Антарктьева и Безумов повалены на землю. Валунов не может сдвинуться с места. Я же отделался повреждённой рукой, порванной штаниной и жутким истощением.
Кажется, я в очередной раз переборщил с телом Белова. Эта сцена однозначно сократила отведённую мне жизнь ещё на два или три месяца. Нельзя так часто выводить себя на пределы возможностей. Иначе это тело едва ли проживёт дольше, чем моё прошлое.
В зале воцарилась гробовая тишина. Её нарушало лишь монотонное ворчание Черновского, который только что встал на ноги и возвращался на своё место за преподавательским столом.