Кстати, про воров, надо бы встретиться с Лазаревой и передать книгу. А то я и сам без рук останусь к концу этого дня.
Я выждал пару часов, чтобы ситуация с щитом устаканилась. Затем нацепил перчатки, чтобы не вызывать лишних подозрений и направился к кабинету Ольги. Невидимость с рук до сих пор не спала.
По пути к Лазаревой я заметил стоящих в коридоре Безумова и Мясникову.
— Ну что, Мария? Ты подумала? — с надеждой в голосе спросил рыжий.
— Конечно подумала, Гриша, — холодно улыбнулась Мария. — Всё-таки не буду я твоей женой.
Ух, бедный парень. Хотя сильно Безумова я не жалел. Этот чудак уже всех девок в академии достал своими чертями. Может, хоть после этой ситуации немного утихомирится.
Я вошёл в кабинет Лазаревой, и та сразу же воскликнула:
— Ну ты выдал, Владимир!
— Ты это о чём? — не понял я.
— Да весь деканат шумит, — объяснила Лазарева. — Пришли ищейки, которых нанял Быков и сразу же нашли щит. Он висел на стене, просто стал невидимым. Декан так обрадовался — ты себе даже представить не можешь. Решил, что у него в руках редкий артефакт, который время от времени меняет свою форму.
— Ага, через пару часов станет старым и ржавым — вот Быков удивится, — ухмыльнулся я. — Мы его бальзамом невидимости натёрли. И я подсунул записку, в которой описал от лица выковавшего щит кузнеца, как работает этот артефакт.
— Да, а хитрости тебе не занимать! — похвалила меня Лазарева. — Ещё бы мою книгу так кто-нибудь вернул. Но ты можешь её больше не искать. Я уже решила, что это бесполезно. Просто забудь о ней, и всё.
— Вуаля! — произнёс я и достал из-за пазухи книгу ордена.
— Глазам не верю! — Лазарева схватилась за голову и просунула между чёрных локонов свои пальцы. — Где ты её нашёл?
Про отца ей рассказывать не стоит. Особенно, если учитывать, что они знакомы.
— Лучше тебе не знать, — ответил я. — Но о похитителе я позаботился. Он больше не будет тебе докучать. Хотя, лучше замок всё же поменяй.
Ольга опустила глаза. Она что-то хотела сказать, но не решалась.
— Что такое? — спросил я. — Ольга, ты что-то скрываешь.
— Я знаю, кто украл книгу, — призналась она. — Я перерыла весь кабинет и нашла записку. Видимо, случайно уронила её, когда пыталась найти книгу в первый раз. Владимир, лучше верни её ему.
— Вернуть? С какой стати? — удивился я. — Не для того я надрал своему старику зад, чтобы потом её возвращать. Я всё знаю, Ольга. Вы были знакомы.
— Ты явно не всё знаешь о своём отце, — предупредила меня Лазарева. — Он — очень опасный человек. Пожалуйста, верни ему книгу. Ради своей же безопасности.
— Он? — ухмыльнулся я. — Опасный? Ты шутишь, что ли?
Губы Ольги задрожали. Она была всерьёз напугана.
— Ты что, правда не знаешь, за что его уволили из академии?
Глава 9
Новые факты из биографии отца моего предшественника валились на меня весь день. Ещё с утра я думал, что Алексей Белов — простой пьяница, зависимый от азартных игр. Но позже выяснилось, что ему известно об ордене отражателей, он работал преподавателем в моей Магической Академии и был уволен.
А за что он был уволен, Лазарева боялась даже произнести по одним ей понятным причинам. Мой отец, а раз уж я навсегда занял это тело, то так и буду его дальше называть, оказался куда более опасным человеком, чем я мог подумать.
Вот так… обрёл семью, как и хотел, а вместе с ней и целый склад скелетов в шкафу. Что ж, буду доставать их по одному и разбираться.
— Ольга, не томи. Расскажи уже, что натворил мой отец? — попросил я, сгорая от любопытства. — Если он действительно настолько опасен, мне нужно позаботиться об остальной семье.
— Опасен не он сам, а его безумные идеи, — уклончиво ответила Лазарева. — Владимир, эту информацию запрещено сообщать кому-либо. Я не уверена, что могу…
— Можешь, — перебил её я. — Хватит колебаться. От меня никто ничего не узнает. Он мой отец. Я обязан выяснить. Не скажешь ты — и я пойду копать в других местах. Кто-нибудь да расскажет.
Я говорил настойчиво. Скелет из академии требовалось достать в первую очередь для безопасности моей семьи. Прошло немного времени, но даже за эти несколько недель я сильно привязался к этим людям.
— Ладно! Ладно! — воскликнула Ольга, и её руки задрожали. — Но пообещай мне, что больше не станешь ни с кем об этом говорить. Это опасно и для тебя, и для меня. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я. — Я могила. Можешь не сомневаться.