— Что думаешь, Владимир? — спросил Пересветов.
— А что тут думать? — пожал плечами я. — Печальная участь для столь способного мага. Хоть он и был убийцей вашего отца.
— Я не про Быкова, — перебил меня Александр. — Я про червоточину. Из-за неё я тебя и позвал. Сможешь запечатать? По какой-то причине она куда больше, чем все те, с которымимы встречались ранее.
И Пересветов был чертовски прав. Предыдущие проломы в реальности даже рядом не стояли с тем, что оказалось в этом проулке. Голос Тёмного Мира, с которым я говорил ещё вчера, оказался прав. Среди нас — людей — есть кто-то, кто пытается окончательно разрушить стену между двумя измерениями.
Если червоточины будут становиться всё больше и больше, возможно, даже мне не удастся их запечатать.
— Я попробую, Александр, — сказал я. — Не подпускайте никого к чёрной дыре, пока я не скажу.
— Хорошо, будь аккуратен, мой дорогой ассистент, — усмехнулся Пересветов.
Пока сотрудники Светлого Дня занимались телом Быкова, я прошёл в проулок, попутно нормализуя дыхание. Отражение потекло по левой половине моего тела и приготовилась к работе.
А работа мне предстояла очень непростая.
Мои коллеги по организации уже давно истребили всех фобов в округе и схлопнули Тёмный Час, но червоточину сжать до привычных размеров им не удалось.
Остаётся надеяться, что мне меня не поглотит в Тёмный Мир в процессе закрытия. Я не горю желанием возвращаться туда вновь.
Положил руку на чёрный сгусток магии и направил на него всю свою силу. Поначалу всё шло гладко, червоточина сжималась, но её гибкость сошла на нет через две минуты работы.
Меня начало трясти.
Всё тело будто молнией пронзило… я потратил слишком много отражения за раз.
— Владимир! — крикнул мне Пересветов. — Ты там в порядке?
— Не подходи! — бросил ему я. — Всем держаться на расстоянии. Эта дыра нестабильна.
На улице было холодно, но по моему телу градом лил пот. Пульс отзывался в черепе острой головной болью.
— Ну давай же, скотина… — шептал я себе под нос. — Закрывайся!
Если я не смогу, то не сможет никто. А в таком случае у нас появится первый пролом, который может стать началом слияния миров.
А ведь мой родовой особняк находится в километре отсюда. Мама, Анечка и Сергей пострадают первыми, если Тёмный Мир вырвется через этот портал.
Нельзя этого допустить!
Я вскрикнул и просунул всю руку в чёрную дыру. Моя куртка лопнула, от вихрящейся вокруг неё магии. Всё отражение влетело в червоточину разом и сдавила её до одной маленькой точки.
Обессиленного меня откинуло в сторону волной горячего ветра. И в этом ветре были намешаны тысячи мерзких запахов из Тёмного Мира. Я будто на долю секунды вновь оказался по ту сторону.
И это — очень плохой признак. Мы близки к концу, как никогда.
К концу эпохи магов, и к началу эпохи Тёмного Мира…
Вечно я оказываюсь на стыке времён. Триста лет назад я умер, и вместе со мной умерла эпоха отражателей. И вот теперь я стою на пороге очередной смены времён. И времена эти обещают оказаться куда хуже, чем всё, что было до этого.
— Владимир! — Пересветов подбежал ко мне за долю секунды.
Всё-таки его магия скорости не переставала меня удивлять. Я до сих пор не научился даже замечать его движения при ускорении. Пересветов буквально исчез, а затем появился рядом со мной.
— Ты как? Цел? — спросил меня он.
— Да что со мной будет-то? — усмехнулся я. — Закрыл. Но на этот раз червоточина была слишком большой. Впредь очень рекомендую закрывать Тёмные Часы более оперативно. Нельзя допускать такого разрастания.
— Этот Тёмный Час закрыли минут за двадцать. Он просуществовал совсем недолго, — заявил Пересветов.
Этого я и боялся. Значит, дело не в оплошности Светлого Дня. Просто ткань между мирами действительно истончилась.
— О, а это я заберу в исследовательский отдел, — воскликнул Пересветов и подобрал с земли всё, что осталось от червоточины — чёрный шарик. Приём этот шарик был несколько больше тех, что оставались после всех предыдущих проломов.
— Кстати, как продвигается изучения этих сфер? — спросил я, указав на шарик в руках Пересветова. — Удалось установить, что это за диковина?
— Пока нет, Владимир, — помотал головой Пересветов. — У нас весь исследовательский отдел уже измучился, но пока далеко продвинуться не удалось. Может, эта сфера из нестабильной червоточины сможет нам что-то подсказать.