Мы остановились неподалёку от главного входа на территорию усадьбы Мясниковых, после чего вышли из машины, дождались, пока таксист уедет.
Как только свидетелей в округе не осталось, я замахнулся и крепким ударом разбил лицо «Владимира Белова», которое теперь принадлежало Павлу.
Павел отлетел в сторону и ударился спиной об ограждение собственного особняка.
— Живой? — забеспокоился я.
— Всё нормально, — кивнул Павел, потирая опухающее лицо. — Делай, что хочешь. Лицо-то твоё.
Мы с Марией, как и договаривались, связали Павла путами, созданными магией крови. Это создавало впечатление, что пленник с моим лицом был пойман Павлом. Кроме того, эти путы мой соратник мог разорвать в любой момент. Это должно было стать хорошей страховкой, если Виктор Мясников слетит с катушек и решит напасть на собственного сына в моём обличии.
— Веди себя гордо, — посоветовала Мария. — И немного… Заносчиво. Но так стоит показывать себя только перед охранниками и слугами. Отцу же Павел привык вылизывать пятки.
— Неправда! — возмутился Павел. — Я уже очень давно себя так не веду. Лучше поступай, как велит интуиция, Владимир. Не слушай Марию.
— Я так и собирался, — кивнул я.
И мы подошли к главным воротам.
Нас встретили вооруженные охранники. Они сразу же поклонились, поприветствовав главного наследника, но открывать врата не спешили. Их смущал «Владимир Белов». По их взгляду было хорошо заметно, как быстро охранникам удалось узнать моё лицо. Видимо, Виктор Мясников их долго готовил к этому моменту.
— Павел Викторович, — обратился ко мне один из охранников, — прошу простить мою дерзость, но… О чём вы думали, когда вели сюда Владимира Белова? Вы же понимаете, что ваш отец…
— Молчать! — закричал я, максимально стараясь изобразить былую истеричность Павла Мясникова.
Паша поёжился, глядя на меня. Ему самому было неприятно вспоминать такого себя.
— Одно моё слово — и отец уволит вас. И это — в лучшем случае, — процедил я сквозь зубы. — Я привёл главного врага нашей семьи на суд. И лучше вам впустить нас, пока никто из прохожих не понял, что мы тащим в имение заложника!
Мой крик быстро взбодрил охрану, и они, недолго подумав, бросились открывать ворота.
Однако, когда мы прошли на территорию особняка, я услышал, как один из сторожей начал звонить Виктору Мясникову.
Но это беспокоить нас уже не должно. За этим мы и пришли — встретиться с главой кровавого рода.
И одолеть его.
Около входа в особняк нам перегородили дорогу сразу пятеро охранников. Я приготовился хорошенько надорвать глотку, чтобы распугать их. Но столь отчаянный ход не потребовался.
Виктор Мясников, словно чёрная туча, появился из мрака и остановился на ступенях перед главным входом в дом. Один взмах его руки — и стражники тут же разошлись в стороны.
— Как это понимать? — обратился к нам он.
И каждое его слово отдавало неоспоримой властью.
— Зачем ты привёл его сюда, Павел⁈ — воскликнул Виктор. — И что здесь забыла она?
Виктор Мясников взглядом указал на Марию. И, что самое удивительное, судя по его тону, отвращения к собственной дочери у него было даже больше, чем ко мне.
Марии явно не хотелось склоняться перед отцом, особенно после той сцены, которую она устроила на званном ужине у Суворова. Но девушка перешагнула свою гордость и упала перед Виктором Мясниковым на колени.
— Прости меня отец! — взмолилась она. — Я помогла Павлу схватить нашего врага, чтобы доказать свою преданность семьи. Я здесь, чтобы искупить вину.
— Мария говорит правду, отец, — кивнул я. — Ты даже представить себе не можешь, как далеко зашёл этот слизняк — Владимир Белов.
— Что же он, чёрт вас дери, натворил, что вы додумались притащить его прямо к нам домой⁈ — рявкнул Виктор. — Вы понимаете, что это может развязать войну родов? Кроме того, его будет искать полиция!
— Отец, Владимир Белов один из тех, кто организовал убийство друга нашей семьи, — твёрдо сказал я. — Андрей Робертович Пересветов пал по его вине. И следующей целью должен был стать ты.
Виктор Мясников замер. Он ещё не успел дать ответ, но по выражению его лица я уже понял, что владыка крови проглотил и наживку, и удочку, и руку рыбака.
— Тогда отпустить его мы не можем, — заключил он. — Ведите Владимира Белова в темницу. А вы, Павел, Мария, идёте туда же вместе со мной. Ждать нельзя. Мы казним его, а после вы расскажете мне всё, что вам известно.
Павел чуть не подавился собственным языком, когда услышал вердикт отца. Это в наши планы не входило. От Виктора можно было ожидать чего угодно, но такое решение было чрезмерно безумным даже для него.