— Вот и всё, не выдержал магический кристалл, — заключил Ковтунов. — Прощай, ласточка. Ты служила нам верой и правдой.
— Лёх, ты ещё слезу пусти! — прошептал Бродский. — Валим отсюда, пока никто сюда не нагрянул!
— Николай прав, — подтвердил я. — Это место давно небезопасно. Вас двоих нужно провести в убежище под деканатом. Там и скроетесь на неделю.
Мы аккуратно проскочили через главный зал к выходу из некогда главного штаба студенческого клана.
— Боже, какой кошмар, все мои колбочки, ингредиентики — всё поразбросано! — причитал Бродский, перешагивая через поваленные полки.
И всё-таки Бродский — такой Бродский! Ему принадлежит сеть алхимических предприятий, а он переживает из-за своей самой первой подпольной лаборатории.
Время шло к ночи. Передвигаясь от одной тени к другой, я вёл Бродского и Ковтунова, скрываясь от огоньков синего магического света.
Нам повезло, все одурманенные психомантией студенты уже ушли спать, а преподавательский состав и вовсе старался лишний раз не высовываться из своих покоев.
Бродский и Ковтунов скрылись в тайном проходе, а я сразу же направился назад — в свою комнату. Если Пересветов или кто-либо из его прихвостней заметит, что меня нет на месте, плану придёт конец.
Ещё неизвестно, как Ярослав отреагирует на исчезновение Фёдора Невского. Однако вряд ли в первую очередь он начнёт подозревать меня или моих приближённых. Логично предположить, что Невский сам решил предать Пересветова, будучи не связанным клятвой верности.
Главное, чтобы он не проверил наличие Серебряного Зеркала раньше времени. Вот тогда мне точно придётся вступить с ним в схватку и наплевать на все планы.
Выспаться после такого похода было трудно, но я всё же ввёл себя в транс с помощью отражения и смог хотя бы немного отдохнуть.
Теперь идти на пары я не опасался. Все лекции, которые читали наши преподаватели, были нацелены на поддержание гипноза. Но прежняя сила вновь вернулась ко мне. Поэтому единственное, что мне оставалось — притворяться одурманенным тёмной магией студентом.
И с этим я справлялся достаточно неплохо. Ради интереса даже попробовал пообщаться с Павлом и Марией Мясниковыми.
Жуткий вышел разговор. Они долго и эмоционально рассказывали мне, как ошибались в современной магии. А уж когда зашла речь о возрождении тёмной магии крови, которой владела их семья много лет назад, у меня и вовсе уши завяли.
Но освобождать их от гипноза я не хотел. Слишком рискованно. Если кто-то увидит моё отражение или почувствует изменение в их поведение — всё. Нас сразу же раскроют.
Несколько дней мне не удавалось вырваться с пар, чтобы повидаться с моими союзниками. Лекции шли чуть ли не круглыми сутками, даже на выходных. Отражение работало без продыху, избавляясь от новых и новых гипнотических чар.
Лишь за двое суток до дня «икс», мне удалось вырваться на свободу. Пока все студенты отправились в библиотеку изучать очередной трактат по тёмной магии, я выгадал удачный момент и, растворившись в толпе, пробрался к заднему двору деканата. Настало время обсудить окончательный план перед грядущей битвой.
Но когда я вошёл в подвал, из тени на меня бросился чей-то силуэт. Отражение среагировало моментально. Я отбил красное лезвие, как только оно коснулось моей кожи, и крепким ударом уложил нападавшего наземь.
— Я так и знал! — завопил Павел Мясников. — Так и знал, что с тобой что-то не так, Владимир! Ты ничего не понимаешь. Ты…
— Прости, дружище, — сказал я. — Но ты меня вынуждаешь это сделать.
Я шарахнул волной отражения прямо по голове Мясникова. Постарался максимально снизить дозу, чтобы не навредить его магическим каналам. Этот удар был предназначен для дурмана, которым пропитались его мозги.
Ох и не хотел я этого делать. Теперь возвращать Павла не лекции не нельзя. Там его снова подвергнут гипнозу. И после этого он, как миленький, всё расскажет Пересветову.
Придётся запереть его вместе с остальными — внизу.
Я закинул потерявшего сознание Павла на плечо и прошёл в подземное убежище.
— Всем привет, повстанцы! — крикнул я, оказавшись в главном зале. — Посмотрите, кого я притащил.
— Мясников? — удивился Алексей Ковтунов. — А не слишком ли рискованно?
— Он на меня напал. Придётся теперь держать его здесь. Но это — неважно. У нас осталось всего два дня. Думаю, Пересветов вовсю занят подготовкой. Он не заметит его пропажи.
— Если, конечно, Мария не начнёт искать своего брата, — подметил Бродский.
И то верно. Надо будет и ей заняться. Но это уже — вопрос второй.
Я созвал всех лидеров нашего движения — Быкова, Сокольникова и оставшихся членов студенческого клана, а затем начал свою речь.
— Первого мая мы дадим Пересветову отпор. План действий уже готов. Светлый День, мои вассалы и силы императора придут к нам на помощь. Раскрытие портала состоится в полночь. А значит, у нас остаётся всего лишь тридцать шесть часов. Как обстоят дела с огнестрелом?
— У нас почти всё готово, — ответил профессор Сокольников. — Мы уже тестируем пистолеты. Некоторые из них дают осечки, но в целом получилось достаточно неплохо. Мы заменили порох красными кристаллами, которые я запитал огненной магией.
— Сколько оружия получилось произвести?
— Шесть гарантированно рабочих экземпляров, — сказал Фёдор Афанасьевич.
— Мало, но на этом заканчивайте, — велел я. — Не тратьте силы. Стихийникам они ещё пригодятся.
— Вы собираетесь использовать студентов, как боевые единицы? — вскинул брови Сокольников.
— Только в крайнем случае, — замотал головой я. — Мне хватит моего клана. Остальные не нужны. Стихийники сыграют другую роль. Они помогут отвлечь внимание и объявить начало восстания.
— Объясните, Владимир, — не понял Быков. — Что конкретно от нас потребуется?
— Сначала мы с вами освободим преподавателей от клятв верности, Аркадий Сергеевич, — сказал я. — А потом, когда внутри не останется никого, стихийники взорвут деканат. Это станет сигналом для наших союзников за магической стеной.
— Вы же понимаете, что Пересветова это не убьёт? — спросил Быков.
— Его в деканате не будет, — ответил я. — Магический купол — это ритуальный круг. Значит, сам ритуал будет проходить в его центре.
— В главном корпусе, — заключил Сокольников.
— Верно, — кивнул я. — Но я должен попросить вас об одном. Когда наша битва перейдёт к финальной фазе, и я смахнусь с Ярославом Пересветовым, и требую, чтобы никто к нам не приближался и не пытался вмешиваться в этот бой. Он должен пройти один на один.
— Но почему, Володь? — напрягся Бродский. — Вместе у нас больше шансов. Зачем рисковать настолько сильно?
Я сомневался, стоит ли им говорить правду. Может, лучше солгать?
Нет. Лгать самым близким друзьям я не могу.
И поэтому признался.
Глава 23
— Вам не стоит вмешиваться в мою схватку с Ярославом Пересветовым, — произнёс я, — потому что мы оба из неё не выйдем живыми.
Мои друзья замерли. Сокольников и Быков и вовсе не понимали, что я несу.
— Володь, что ты такое говоришь? — испугалась Юля Колокольцева. — Как это ты не выйдешь…
— Такова цена нашей победы, друзья, — подытожил я. — Только так я смогу восстановить ритуал очищения, которого лишил нас Пересветов. Другого выхода у нас нет.
Поздно искать обходные пути. Если я не отдам себя и своё отражение для создания второго камня очищения, эта победа ничего нам не даст. Все мои друзья, моя семья — все рано или поздно потеряют контроль над магией.
Следующей ночью мы с Ярославом Пересветовым должны исчезнуть. Оба.
— Владимир, я на такое не согласен, — упёрся Бродский. — После всего, что мы вместе прошли… Да ты издеваешься, что ли? Ты — мой лучший друг.
— Должен быть другой способ, — замотал головой Ковтунов.