Прежде чем ответить, Смит несколько раз вдохнул и выдохнул.
– Да. Специальные устройства, о которых мы говорили, можно обнаружить в пустыне Негев, возле Содома – около завода по обработке сульфатов. На это стоит взглянуть. А я пока наведу справки насчет этой троицы.
Когда последний жетон был проглочен, Смит прекратил разговор с видимым облегчением. Римо улыбнулся Заве и вышел из будки.
– Это правда? – нерешительно спросила Зава. То, о чем вы говорили по телефону?
– Ну да, – жизнерадостно отозвался Римо. – Я суперсекретный агент, а Чиун – самый великий в мире убийца-ассасин. Он научил меня всему, чему только мог, и вдвоем мы составляем такую силу, перед которой атомная бомба покажется бенгальским огнем.
Глава седьмая
Джип несся по барханам пустыни Негев в юго-восточном направлении, к Мертвому морю. Зава подпрыгивала на сиденье и настолько была озабочена задачей не выпасть из машины, что не обратила внимания, что Римо и Чиун сидели абсолютно ровно, словно джип вовсе не трясло.
– Это было ужасно, – сказал Чиун, расположившийся на заднем сиденье серой армейской машины Завы. – Сначала этот жуткий человек нес какую-то околесицу по-английски, потом они запели песню. Дикари!
– Это, судя по всему, дневной урок английского, транслировавшийся по телевидению из университета Тель-Авива, – сказала Зава. – Я сама... о-о-о-ох! – Понадобилось несколько секунд, прежде чем она снова заняла прочное положение на сиденье и продолжила: – Я сама стала изучать ваш язык по этой телепередаче.
– Мой язык? – переспросил Чиун. – По-моему, вы совершенно напрасно меня оскорбляете.
– Ближе к делу, папочка, – крикнул Римо, сидевший за рулем. – Чем тебе не понравилось представление?
– Невежество не повод для веселья, – отозвался Чиун. – Ты сначала должен познакомиться с основными фактами, а потом уж я расскажу тебе о главном дикарстве.
Римо и Зава подобрали Чиуна у «Шератона», где он стоял под хрупким бумажно-бамбуковым зонтиком в гуще толпы. С тех пор он не переставая рассуждал о крайне низком уровне израильского телевидения.
– Там нет дневных драм, там нет поэзии, нет красоты. Есть какие-то потешные человечки, которые поют... О, у меня просто нет сил больше об этом говорить.
Зава выпрямилась на сиденье.
– Помню! – воскликнула она. – Помню! Это песня об отличном гамбургере.
Она захихикала совсем по-девичьи. Римо тоже засмеялся, а на лице Чиуна появилась и застыла гримаса крайнего отвращения.
– Бедняжка! – воскликнул он. – А я-то думал, что ты еще не безнадежна. В мире не существует такого понятия, как отличный гамбургер.
На это Римо только хмыкнул.
– Может быть, – сказала Зава, – но все-таки мне попадались очень даже неплохие гамбургеры.
– Это чувствуется, – сказал Чиун, усиленно принюхиваясь.
– Оставь ее в покое, – посоветовал Чиуну Римо.
Но тот стоял на своем.
– Солдат в юбке! – провозгласил он. – Я говорю это лишь один раз – и то исключительно ради твоей собственной пользы.
Зава посмотрела на Римо, который только передернул плечами.
– Это единственная тирада, которую он произнес только один раз. Так что выслушай его внимательно. Обратись в слух.
– Обратись в слух, – провозгласил кореец, и выслушай то, что гласит вековая мудрость Синанджу.
Зава обратилась в слух.
– Не существует такого понятия, как отличный гамбургер, – заговорил кореец. – Не существует такого понятия, как хороший гамбургер. Зато существует такое понятие, как вредный, опасный для здоровья, ужасный гамбургер. Книга Синанджу гласит: «То, что заполняет Вселенную, я считаю своим телом, а то, что направляет Вселенную, я считаю моей натурой». Лично я не намерен наполнять Вселенную гамбургерами.
– Очень мудро, – поддакнул Римо.
– Кроме того, я вовсе не намерен наполнять мою Вселенную бессмысленными телевизионными программами, в которых речь идет о том, как правильно читать, писать и думать.
– Эти программы вовсе не бессмысленные, – воскликнула Зава. – Наших детей следует учить думать...
Она обернулась и увидела холодные ореховые глаза Чиуна.
– Вокруг вас с десяток стран, объединенных общей целью – уничтожить ваше государство, – сказал Чиун. – Вам же нечего предложить миру, кроме как надежду и любовь, с тем чтобы мир оставил вас в покое. Ваши дети живут в пустыне, стараясь превратить ее в цветущий сад. Вы красивая молодая женщина, которая должна рожать детей и носить королевские одежды. Вместо этого вы носите армейскую форму и нянчитесь с автоматом. И после этого учите меня, что такое здравый смысл...
Зава открыла было рот, чтобы ответить, но передумала и, закрыв его, уставилась прямо перед собой. Чиун смотрел на ландшафты пустыни Негев. Остаток пути до Содома они проделали в молчании.