Я уже заворачивала к своему дому, когда увидела ворону. Здоровенная, она стояла прямо посередине проезда и внимательно смотрела на меня немигающим блестящим глазом. Я уставилась на неё, но ворона не улетела, хотя они обычно человеческого взгляда и вообще внимания не выносят – тут же удаляются. Но эта стояла в гордой позе, дрянь пернатая, и глазела на меня нагло и даже с каким-то превосходством. Был бы у меня камень под рукой, швырнула б не задумываясь… Тьфу, руки-то заняты, да и камня не видать. Мне стало как-то не по себе, и я решила обойти нахальную птицу. Не то чтоб суеверие какое, а так, на всякий случай. Пошла я, значит, в обход, и только из-за моей оригинальной позы «все руки в деле и головка книзу» я и наступила на этот дурацкий люк, крышка которого почему-то оказалась открытой. То есть не открытой, а чуть-чуть сдвинутой – сходу, да ещё впотьмах, да ещё с ограниченным сектором обзора, и не разглядишь.
Короче, наступила я на этот металлический блин, а он возьми да и провернись под моими ногами. И ухнула я вниз солдатиком, не растопыривая рук, застывших на отведённых им местах, словно космонавт из шлюза в открытый космос. Испугаться не успела – крышка сделала полный оборот вокруг своей оси и аккуратно, но сильно приласкала меня по голове.
Бу-у-у-м-м-м… И опустился бархатно-чёрный занавес. Антракт называется.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДОБРОДУШНЫЙ ПОГРАНИЧНИК
…Запах – отпад (в смысле, как в шикарном цветочном павильоне, совмещённом с бутиком элитной косметики, – бывала я в таких, знаю). От этого запаха я и очухалась, и сообразила, что в канализации – или куда там эти люки подлые ведут? – ароматы должны быть несколько иные. Очнулась я, значит, и обнаружила, что лежу ниц, уткнувшись носом в душистую зелёную травку, а сверху ощутимо припекает солнышко. Вечером, насколько мне известно, солнца не бывает, значит, вокруг меня ясный светлый день. Можно, конечно, было предположить, что меня кто-то вынул из куда я грохнулась и за ненадобностью оттащил на газончик, где я и осталась чахнуть в полной бессозначке до самого утра, однако даже при самом поверхностном анализе такая гипотеза выглядела несостоятельной.
Во-первых, таких газончиков – с подросшей травкой – вокруг моего дома нет, их все только-только засеяли, а трава за одну ночь не вырастет (вряд ли я тут целую неделю играю в бесхозного жмурика). Во-вторых, извлечь меня из этого грёбаного колодца мог только мужик, а вы покажите мне современного мужика, который безвозмездно проделает такой титанический труд и пожелает при этом не только остаться неизвестным героем, но даже не воспользуется халявной возможностью употребить молоденькую девчонку по назначению – то есть для удовлетворения своих низменных потребностей. Мне такие, во всяком случае, не попадались. То есть скромность такого гипотетического спасителя была бы понятной, если б он меня трахнул, пока я была в отключке, и исчез, не оставив даже «аськи»; однако, похоже, никакому гнусному насилию я не подвергалась – нигде ничего не болело и не зудело, и вообще я лежала одетая, во всей своей экипировке, и даже моя курточка-ветровка была при мне. Значит…
Окончательно меня добил цветок, погладивший меня по щеке. Честное слово, было полное ощущение, что этот ботанический экземпляр по собственной инициативе нагнулся и ласково так ко мне прикоснулся – мол, вставай, девочка, петушок пропел давно. И я встала.
Встала – точнее, села на травку, – и восхищённо выматерилась! Ну полный гламур на плэнере! Вокруг меня раскинулась аккуратная ровная лужайка, покрытая густой и сочной зелёной травой, которая в нашем насквозь продымленном городском воздухе вырасти ну никак не может. А здешний воздух – настолько чистый и свежий, что мне даже припомнился один старинный анекдот, где какого-то чудака за городом пришлось тащить к выхлопной трубе автобуса, пока он не задохнулся от нормальной экологии. Лужайку окаймляла стена деревьев, выглядевших очень дружелюбно и приветливо – весёленькая листва шуршит, и никаких тебе мрачных теней под этими типа дубами-клёнами не наблюдается. Ещё на моём пасторальном лугу имелись несколько кустов неизвестной мне породы, и шагах в двадцати от меня серебряной ленточкой скользил ручеёк. А над всем этим пейзажем – ослепительно синее небо без единого облачка и яркое-преяркое солнце: не жгучее, а самое то. И цветы на лугу – живые, блин, и удивительные! Нет слов, одни междометия ненормативные… Я чуть было не прослезилась от умиления, но вовремя взяла себя в руки. Бытие, как известно, определяет сознание, а моё бытие научило меня, что стоит только расслабиться, как тут же нарвёшься на подлянку: обманут, подставят или, хуже того, кинут на бабки.
Я вообще-то не дура, хоть и блондинка, причём натуральная, а не какая-нибудь там крашеная. Голова у меня варит, и соображалка работает, и потому выражение «у блондинки моск отсутствует по определению» – это не про меня. К тому же я внешностью далеко не фотомодель – хоть и не страх господний, конечно, до этого тоже очень далеко, – и поэтому приходится компенсировать кое-какие недостатки экстерьера умом и сообразительностью. Вот потому я и сообразила в шесть секунд, – причём без всякой паники-истерики, – куда это меня занесло: фэнтези я читать люблю и хорошо знаю, что к чему.
То, что такая благодать не может существовать не только в моём унылом спальном районе огромного мегаполиса, но и вообще в мире этих долбанных мегаполисов, было ясно любому кретину, хоть раз в жизни выбиравшемуся за окраины Питера. Нет у нас ни таких лесов, ни такой травы, ни таких цветов, ни такого неба – нету, и всё! Мысль о рае – хотя она и появилась – я отмела без колебаний. Я человек самокритичный и потому понимаю, что на праведницу я как-то не очень тяну, а рай организован именно для них. И потом, в раю, кажется, обитают души, не обременённые грешной плотью и не испытывающие в связи с этим никаких телесных неудобств, а я – я испытывала настоятельную потребность навестить ближайшие кустики с вполне определённой целью: выпила я вчера немало, а вот наоборот…
Вылезая из-под кустика, я обнаружила, что «молния» на моих джинсах исправна, и это тут же навело меня на достаточно логичную мысль: сама по себе она починиться не могла, значит… Значит, здесь замешана магия! Только так, умница моя, сказала я сама себе! Значит, этот мир – магический! Мне захотелось радостно захохотать, и тут вдруг я заметила, что глаз-то у меня не болит! Совсем!
Я ощупала щёку – опухоли как не бывало! Оглядевшись, я вприпрыжку поскакала к ручью и нагнулась над стеклянно-прозрачной водой – опасаться, что сзади ко мне в этот момент с недобрыми намерениями подкрадётся какой-нибудь местный половой террорист, не приходилось – во всяком случае, пока. Отражение в ручье подтвердило мои ощущения: на меня смотрело моё милое личико – чуть припухшее, правда, ну, это понятно, – без дурацкого рукотворного украшения, подаренного любимой мне этим уродом Славкой (слава богу, уже не моим). Макияж на моей симпатичной мордочке кое-где ещё сохранился, но от уродливой синюшной блямбы не осталось и следа. И голова – хотя, помнится, лючиной этой меня приложило ой-ёй-ёй как! – тоже не болела (то есть болела, но чуть-чуть, и совсем по другой причине – похмелье называется). Вот это клёво! Я угодила в параллельный сказочный мир!
Я вытащила счастливый лотерейный билет, да ещё какой – это вам не под крышкой «кока-колы» билет на рок-концерт найти! Я знала, что это когда-нибудь случится со мной – именно со мной, потому что именно Я этого заслуживаю! Я знала это, закрывая очередную книжку с принцессой и красавцем-эльфом на обложке, знала! И верила – Это произойдёт. Почему, спросите вы? А потому что мне остохренел ваш скотский мир с вашими заботами, с вашей ложью, с вашими немеряными бабками и с вашей безлюбой любовью типа «неважно-кого-где-когда-в-какую-дырку». Вот и сидите там, уроды тухлые, а я буду здесь – уж этот-то мир оценит меня по заслугам! И не ждите моего возвращения, козлы, – хрен дождётесь! Кристинку мою, правда, жаль – хорошая она девчонка. И несчастная – ну совсем как я. Мне снова захотелось заплакать – слегка, для порядку, теперь уже от жалости к себе, любимой, – но я решила не тратить времени на слезоразлитие (да и зрителей нет – всё равно никто не оценит и не утешит).