Магией мне ничего не сделают, тут она у всех сбои дает. А вот со своей новой приобретенной физической силой и стабильной теперь магией смерти я представляю собой опасного противника. Вот шарахну чем-нибудь э-э-э… сама не знаю чем, но сильным, мало никому не покажется. Я за последнюю неделю путешествия умудрилась одним только «А ну быстро упокоился!» рассыпать в прах десятков пять зомби и умертвий. А мое коронное «Закопался и усох!» даже пяток упырей заставило вырыть себе могилки и друг друга закопать. Да так качественно они притаптывали свежие могилки и прикрывали их снятым дерном с травкой, что теперь не вылезут. Последнему не повезло, его закапывал Алкай, а я притаптывала. Так пока упырья оскаленная рожа все еще торчала из могилы, так костерила нас за криворукость и непрофессионализм, что будущий покойничек самолично начал себя руками засыпать, пока это было возможно. Так и закопали его с тянущимися вверх руками.
А вот моим товарищам не повезло: растеряли последние крохи своей магии. Даже регенерация теперь меньше чем у обычного человека. Эльф с магом до сих пор щеголяют с синими физиономиями и подранными конечностями. А бедный феникс потерял способность видеть историю. Теперь мы не знаем где находятся войска Коршуна и союзные. Остается только надеяться, что наши прибудут первыми, иначе будет туго.
Что-то снова зашуршало за пределами пещеры. Я потянулась, медленно встала, одела свои сапоги с боевыми ножами в голенище и вышла в промозглое утро в одной рубахе и штанах, решив не накидывать куртку. Быстренько проверю и назад.
Возле пещеры росли кусты хейши и щедро осыпали землю спелыми алыми плодами. Еще вчера мы их вдоволь наелись. Маленькие, размером с подушечку пальца, они имели терпкий, кисло-сладкий вкус и освежали лучше ледяной воды.
За одним из таких кустов снова промелькнула тень. Я осторожно вытянула свое оружие из голенища и медленно направилась за ночным гостем. Отодвинув тяжелые ветви, приготовилась отбивать атаку, но не успела и пикнуть, как меня подхватили и унесли в неизвестном направлении.
Скорость была невероятная. Все вокруг плыло, а воздушный тоннель не давал возможности пошевелить ни руками, ни ногами. Даже голова не поднималась. Ликаны задери! Горло перережу этому смельчаку, пусть только остановиться. Остановился и тут же меня отпустил. Нож просвистел по воздуху не найдя цели. Шустрый, зараза! Думала, задену.
— Как не вежливо с твоей стороны так приветствовать меня.
У меня все оборвалось внутри. Вот и попалась добыча хищнику в зубы. И как назло, его голос оставался таким же притягательным и сладким.
— Не вежливо похищать девушку прямо из постели, — я искала взглядом вампира, но никак не могла определить его местоположение. Маскируется клыкастый.
— А я и не из постели, только у пещеры. Пожалел твою психику.
Тоже мне жалостливый какой.
— Без разницы, ты нарушил мой сон, — игривые нотки в его словах начали делать свое дело и я успокоилась. Теперь я искала источник бархатистых ноток с предвкушением.
Темень и ее твари! Нельзя на него смотреть, тогда вообще кердык! Если меня от его голоса так плющит и скручивает, то от вида и подавно расплывусь восторженной лужицей у его ног.
— Что такое, банши? Неужели ты так жадно обследуешь взглядом все вокруг в желании увидеть меня?
Всечувствующие, огрейте меня чем-нибудь по башке, я уже почти не соображаю!
— Твое желание исполнено, — и Ниат вышел из теней прямо передо мной.
Все! Вот и сказочки конец! Я пропала!
Вампир был обнажен по пояс, и только какая-то золотая бляшка покачивалась на его бледной широкой груди. Да уж, нетипичный кровопийца мне попался. Высокий, мощный, с буграми мышц. Явно в родственниках орки побывали. А что, обращать в вампира можно кого угодно из теплокровных живых. Может, у него папочка степной орк. И не важно, что мог быть страшненьким. Вампирья кровь берет свое, создавая притягательную внешность. Вот Ниат и получился о-о-очень притягательным.
— Отомри, смерть предрекающая, — проворковал красавец и шагнул мне навстречу. Его смоляные распущенные волосы покачивались за спиной в такт движениям, то выныривая с одной стороны, то с другой. Темень! Он ведь хочет мне отомстить, хочет подчинить, воспользоваться и, возможно, отпустить. А возможно, и не отпустит.