— Это плетуньи постарались. У них еще остались силы, и гоблианы дружно решили помочь одному несчастному, вечно убиенному фениксу, — и шкодливая улыбка заняла свое законное место на лице хранителя истории, — жаль, что действие оберега не продлится долго.
Из-за спины выглядывало множество косичек, хитро собранных в плетение и перетянутых на конце кожаным шнурком. Необычно было видеть феникса таким, но ему однозначно шло.
— Так плетуньи уже в тылу? — уточнила я.
— Давно, пол вата как, — удивился моей неосведомленности феникс. Ну не говорить же ему, что я эти пол вата в раздрае от безвыходной ситуации пребывала.
— А собственно, куда это ты направлялся? — подозрительно глянула на Ласкана. Ведь неслось это чудо совсем не к шатрам, а скорее, наоборот.
— Полагаю, нам в одну сторону, — подколол меня рубин. Как же, как же, мы же тоже заметили, что банши далеко не в тыл намылилась.
— Тогда вставай и бегом. Времени почти нет.
— Эй, а ты куда? — спросил Ласкан, когда я направилась к одной из палаток на окраине.
— За сообщником в деле побега, — отмахнулась от феникса и нырнула в маленькое временное жилище.
— Кайа, ты спишь? — прошептала в глубину палатки.
— Ага, весь рассвет проспал. Не видишь, какие здоровые круги под глазами от хорошего сна, — саркастически заметил кельпи и тут же предстал передо мной. Точнее, он и так был передо мной, просто, пока глаза к темноте не привыкли, я его не видела.
— У нас побег, мелкий.
Глаза моего кошмарика тут же засияли.
— Я с тобой! — тут же поспешил обеспечить себе место в моем сопровождении Кайа.
— Иначе бы не будила. Меняй ипостась, и поскакали отсюда. Сейчас Ратха отойдет, и меня спеленают. Тогда прощай побег и битва.
Этих слов было достаточно для ускорения мелкого. Уже через вар мы галопом скакали к восточному порталу. Я на Кайе, Ласкан же огромной птицей летел над нашими головами.
Розовое переливающееся оперение крыльев феникса на конце было сиреневым, а длинные перья на хвосте и вовсе отдавали фиолетовым. Шикарный представитель своего рода.
Портала мы достигли всего за десять вар. Вот только никто не ожидал, что нас встретят.
— Ай-яй-яй, сестренка. И не стыдно тебе?
— Ты о чем? — сидя на созданном из текучих потоков эфира диване, черноволосая девушка читала какую-то книгу из мира живых и делала вид, что ее собеседника и вовсе нет.
— Пробить ментальный щит собственного сына, как коварно.
Двигаясь плавной походкой, брюнет перетекал из одного места в другое, от чего его фигура казалась слегка подернутой черным туманом. А если проще, то самой настоящей тьмой.
— Какой щит? — продолжала отстаивать свое неведение Ку.
— Разрыв которого считается нарушением равновесия, — тихий гортанный шепот на ухо черноволосой красавицы мог показаться слишком интимным, но девушка привыкла к поведению соблазнителя и непревзойденного искусителя, коим являлся ее брат.
— Тьма, милый. Ты человеческих пороков переел? Я не нарушаю законы, которые сама и создала, — и сестра впервые посмотрела на своего брата.
Короткие, черные, как самая темная ночь, волосы, почти черные глаза, с еле заметными волнами белых волн на радужке и сногсшибательная фигура дамского угодника и бога соблазна.
Да, именно таким был этот вечный мужчина, с именем тождественным проявлениям его силы — Тьма.
— Не называй меня так, — и чернота в мгновение ока поглотила все белые искорки в глазах. Бог был зол.
— Ой, да ладно. Подумаешь, теперь тьму все воспринимают как нечто ужасающее и злобное. Сам виноват, что не развеял людское заблуждение, — щадить гордость этого бесспорно сильного мужчины девушка не собиралась.
— Я не обязан опускаться до объяснения сути силы и ее природы мелким смертным. Пусть верят, во что хотят, — больше мужчина не сдерживал своего раздражения.
— Ага, именно поэтому ты не хочешь слышать свое имя. Неужели какие-то «мелкие смертные» — девушка особенно выделила эти слова, — смогли так легко запятнать данное тебе родителями имя?
— Р-р-р-р-р…
— О-о-о, все понятно, — высказала свое мнение Ку и беззаботно откинулась на спинку странного дивана, вновь беря в руки недочитанную книжку.
Мужчина замер, глубоко вздохнул, и уже выдыхая, полностью расслабился. Что не говори, но довести его до бешенства, равно как и вывести из него, могла только сестрица.
— Мальчик будет недоволен, — ровным, слегка рокочущим голосом произнес бог самой непостоянной силы во всех мирах.