— Да не бегите вы! — сдавленно крикнул им Коляныч и вдруг сам перешел на бег.
Пологий склон, по которому они спускались, помогал бежать, но все равно, было не очень легко. Однако Агею показалось, что путь вниз, на дно долины занял какую-то минуту. Внизу, ступив на песок, бегущие замедлили шаг.
— Спокойно! — тяжело дыша, говорил Коляныч. — Держим темп! Главное — не выбиться из сил!
Преодолев низину, двинулись по склону вверх. Этот подъем дался уже значительно труднее. Однако Агей изо всех сил старался идти как можно быстрее.
В голове роились тысячи мыслей — начиная от страха поимки, и заканчивая всякими дурацкими идеями. Парень изо всех сил старался держать рот закрытым, чтобы не советовать товарищам бросить носилки и бежать скорее.
Шагая наверх, Агей словно потерял счет времени, и ему казалось, что они идут уже больше часа, а склон все не кончается.
Наконец, послышался голос Коляныча:
— Все, отдыхаем!
Поставив носилки, Агей сразу свалился на землю, заметив только, что они почти вышли на гребень холма. Рядом также опустились Добер с Виленом. На ногах остались только Елизар с Колянычем. Подхватив с носилок бинокль, бывший раб стал смотреть назад, на противоположный склон. Глядя туда же, Агей увидел вдали преследователей — несколько черных точек, которые спускались вниз и преодолели только треть склона.
— Не шибко сильно они не бегут как-то, — сказал Коляныч, глядя в бинокль. — Их пятеро. Один, позади, несет вещи и это слуга! Так что пиратов четверо. Впереди, с собаками это точно Грамс. Он в бой не полезет, так что их, считай, трое только. Да и то, я не вижу, кто с ним, но, наверное, это его дружки, так что они тоже сломя голову на нас не полезут.
— А собаки? — выдохнул Вилен. — Они ведь могут их спустить?
— Могут, но вряд ли спустят. Слишком дорого они стоят.
— А что делать будем, если они кинутся? — не удержался от вопроса Агей.
— С двумя-то тварями мы справимся, — хмыкнул Коляныч.
— А вообще, откуда они тут взялись? — спросил, полулежащий Вилен. — Мы же, вроде, как на первый холм поднимались, никого позади не видели.
— Понятия не имею. Значит, как-то углядели нас и бросились. Бегом бежали. По ним и видно. Сейчас, вон, еле-еле чапают, хотя у них под уклон дорога идет. Явно из последних сил шлепают.
— Давайте, парни! Последний рывок!
— А чего "последний рывок"? — зло сказал Добер. — Они теперь так и будут за нами бежать!
— Не уверен, — откликнулся Коляныч. — Эти гады не бегуны. Если бы на их месте были настоящие охотники за рабами, то это да, уже можно было бы со свободой прощаться. Но эти — другое дело. Они сюда, считай, чудом добрались. Явно из последних сил бегут. Да и далеко от берега. Места неизвестные, да и в любом случае, не будут они тут ночевать.
Агею такое объяснение показалось не сильно убедительным, и даже более того, он подумал, что Коляныч говорит это, дабы успокоить их.
— Идем! — решительно скомандовал Коляныч.
Рывком подняв носилки, он двинулись дальше. Пройдя вершину, все увидели, что за ней еще одна долина. Агей подумал, что Добер начнет ругаться, но тот, как и все остальные молчал.
Быстро шагая вниз по склону, Агей вдруг почувствовал, что у него кружится голова. И немудрено. Кто знает, ведь пираты, возможно, не отстанут и что тогда? Бежать от них, пока не упадешь без сил?
Впереди показался рыжий песок на дне долины, как вдруг, рядом Елизар вскрикнул:
— Коляныч! Собаки!
Быстро опустив носилки на землю, бывший раб схватил дробовик. Вилен заметался, словно хотел убежать, а затем застыл на месте. Добер схватился за свою дубину-тяпку
— Спокойно! — сказал Коляныч. — Главное — не паникуйте! Отобьемся!
Тут же Агей увидел, как по склону, прямо к ним, несутся две точки. Пиратов на гребне холма пока не наблюдалось.
Вспомнилась прочитанная в детстве книга, что охотники, преследуя дичь, спускали сперва собак, которые ловили жертву, и держали ее, пока охотники не подоспеют.
— Спокойно! — повторил бывший раб. — Главное, не дайте себя схватить! Одну я сразу подстрелю, так что считай, собака тут одна.
Он оглянулся и посмотрел на Добера.
— Одну я сразу подстрелю. А ты гляди, чтобы вторая меня не схватила, пока я перезаряжаю.
Переведя взгляд на парней и Елизара, Коляныч сказал:
— Мы с ними разберемся. Но и вы не спите. Не дайте себя хватить!
"— Не дать себя схватить! Не дать схватить!" — закрутилось в голове у Агея.
Старик сунул ему и Вилену в руки дубинки.
"— Попробуй тут, не дай ей", — думал Агей, глядя на быстро приближающихся тварей.
Собаки быстро приблизились и все разглядели, что это большие создания, высотой почти по пояс человеку. Агей раньше много раз видел собак на картинках в книжках, но эти сильно отличались. По виду собаки — голова, хвост и четыре ноги, но шкура — желтая в черных пятнах, почти как у леопарда. Коричневые висящие уши и черная морда.
Они бежали так уверенно, словно поймать пятерых беглецов не было для них сложной задачей. Псы приблизились. Агей с трудом удерживался, чтобы не закричать от ужаса, как вдруг грохнул выстрел дробовика. Все вздрогнули, а один из псов, на полном бегу рухнул, словно подкошенный, кувыркнувшись несколько раз. Уши резанул резкий визг. Вторая псина резко остановилась, прыгнула в сторону и оказалась перед Добером. Тот махнул своей дубиной-тяпкой, но собака резво отпрыгнула в сторону. Здоровяк рванулся к ней, но пес опять отпрыгнул и припал на передние лапы, готовясь к прыжку. В этот момент Коляныч снова выстрелил.
Готовую прыгнуть собаку отбросило в сторону, и она упала на бок, задрыгав лапами. Добер издал вопль и бросился к ней, на ходу замахиваясь дубиной. В несколько прыжков он оказался рядом с подстреленной собакой и обрушил на нее свое оружие. Брызнула кровь. Пес завизжал от боли, да так жутко, что Агей покрылся мурашками.
Коляныч перезарядился, сделал было шаг к Доберу, но увидел, что тот, со всей дури молотит дубиной по лежащей твари, разбив ей череп и залив кровью землю рядом.
— Вот тебе! Вот! На тебе!!! — словно безумный приговаривал работая своей страшной дубиной. С каждым ударом истошный визг пса становился все глуше, пока совсем не стих.
Тогда Коляныч подошел к первой собаке. Та лежала на боку и молча дрыгала лапами, словно бежала. Выглядело это очень странно.
— Не стреляй! — тихо крикнул Елизар. — Береги патроны.
Подскочил Добер, обрушив окровавленное топорище дубины и на этого пса. Агей ясно услышал, как от удара что-то хрустнуло — то ли кости, то ли череп. Раздался и тут же оборвался жуткий визг.
— Вот! Ага! На! — выплескивал пережитый страх здоровяк, обрушивая на пса страшные удары.
— Как-то быстро… Повезло нам… — пробормотал Коляныч и Агей увидел, как дрожат у того руки. — Эти собаки, они дорогие очень… Я не знаю, ловили ли они раньше людей…
— Тихо! — перебил его Елизар. — Уходим! Парни! Добер! Уходим!!!
Все тут же глянули на гребень холма. Но там так никто и не показался.
Добер неожиданно легко оторвался от избиения и, вернувшись к носилкам, бросил на них свою окровавленную тяпку-дубину.
Подняв носилки, все бросились дальше. Быстро, словно на крыльях, спустились вниз, к песку. Очень быстро миновали его и двинулись вверх по склону. Руки ныли от боли, но Агей и остальные шагали в гору едва ли не бегом.
Они преодолели уже половину пути наверх, как позади послышались еле слышные крики и какие-то хлопки.
— Не оборачивайтесь!!! — вскричал Елизар. — Пираты стреляют! Расходитесь в стороны!
Он начал командовать, после чего Коляныч с Агеем шагнули в левую сторону, а Добер с Виленом вправо. Старик отодвинулся еще дальше влево.
Рядом, почти над ухом Агея что-то свистнуло.
— Они не попадут! — выкрикнул Елизар.
— А чего это свистит? — замотал головой Добер.
— Они стреляют, — громко пояснил Коляныч. — Есть такие винтовки, что на несколько километров бьют. Но попасть из них — это та еще задача.