— Тогда подвинься поближе, — сказала она шепотом и снова закрыла глаза.
У меня была только одна возможность подвинуться поближе — пересесть на ее полку. Так я и поступил. Игра начинала мне нравиться. Диана словно давно только этого и дожидалась. Она улеглась ко мне на колени и подложила руки под голову.
Такая доверчивость меня поразила. Теперь на ее лицо падал лунный свет. Сущий ангел.
Я долго смотрел на девушку и колебался — можно ли погладить ее волосы, волной рассыпавшиеся по моим ногам. Диана дышала ровно, и я подумал, что теперь уже она не проснется.
Когда мои пальцы отправились в плавание по ее кудрям, она прошептала:
— Давно пора.
11
Постоянство света
Человек исследует Вселенную вокруг себя, вооружившись своими пятью чувствами, вот эту авантюру он и именует наукой.
Проснувшись в вагоне, залитом светом, я понял, что забылся с мыслью о Диане, лежавшей у меня на коленях. Значит, хотел я того или нет, день для меня начался с приступа ностальгии.
Однако фигура, лежащая напротив меня, помогла выкинуть из головы бывшую женушку. Пока я спал сидя, упершись спиной в жесткую стенку, другой пассажир расстелил постель и теперь громогласно храпел. Моим соседом оказался довольно тучный дядька лет пятидесяти. По его неброской прическе и белой хлопковой футболке я заключил, что это коммерческий агент из числа тех, что колесят по Центральной Европе, пытаясь втюхать какой-нибудь заказ.
Полнейшее одиночество — вот какая аура исходила от этого человека, сотрясавшего свое ложе храпом.
Поезд остановился на границе Франции и Швейцарии, чтобы принять на борт отряд полицейских. На несколько минут мои беспокойные мысли снова вернулись к убитому Йосимуре и моей записной книжке, оставленной на месте преступления.
Когда страж швейцарской границы прокричал: «Passkontrolle»[17] и попросил наши документы, я был уверен, что тут-то мое путешествие и завершится. Однако же полицейский пролистал в свете карманного фонарика страницы моего паспорта и вернул его мне с дежурной фразой: «Gute Reise».[18]
Когда дверь купе затворилась, мой сосед-коммивояжер залез обратно под одеяло и попытался снова заснуть, время от времени противно причмокивая языком. А я с облегчением подумал, что через пару часов буду уже в Цюрихе, где никто меня и знать не знает.
Так мне казалось.
Прежде чем погрузиться в чтение рукописи, которую мне предстояло дописать, я отвлекся на мягкий перестук колес и вспомнил, что классическим примером, объясняющим, что есть теория относительности, является движущийся поезд. Сам Эйнштейн часто прибегал к этой аналогии в своих публичных лекциях.
Согласно законам динамики, разработанным Ньютоном в конце XVII столетия, скорость двух или более тел можно суммировать, пользуясь правилами арифметики. Если поезд движется со скоростью двадцать пять километров в час, а какой-нибудь ребенок швырнет свой мяч в окошко вагона с той же скоростью, параллельно движению поезда, то мяч полетит уже со скоростью пятьдесят километров в час. Получается, скорости можно суммировать. Складывать.
Все-таки эта элементарная арифметика не срабатывает в отношении света, скорость которого — почти триста тысяч километров в секунду — остается всегда неизменной. Следовательно, луч света внутри ракеты, летящей со скоростью тысяча километров в секунду, не доберется до отметки триста одна тысяча километров в секунду — скорость его останется той же, что и на Земле.
Это постоянство скорости света вывело Эйнштейна на открытие ряда необыкновенных, но связанных между собой явлений. Так, например, по мере возрастания скорости объект уменьшается в размерах, а масса его при этом увеличивается. Если движущееся тело достигнет скорости света, то масса его сделается бесконечно большой.
На эту тему я когда-то написал сценарий для «Сети», но сам так ничего и не понял. Что означает «бесконечно большая масса»? Мне тогда пришло в голову: не является ли свет новой стадией существования для тел, которые движутся слишком быстро и в конце концов превращаются в ничто? Что-то в этом есть. Ведь тот факт, что масса соответствует определенному количеству энергии и наоборот — знаменитая формула Е = mс²,— он-то и породил атомную бомбу.
Неосмотрительно было бы полагать, что время начинает течь медленнее по мере того, как увеличивается наша скорость. Иными словами, время есть величина относительная, что было доказано Эйнштейном в основополагающем труде, опубликованном в 1905 году.