Кстати, вернемся к нашим баранам, а вернее к проблеме с телепортами. Быстро пробегаю взглядом по интерфейсу и почти сразу натыкаюсь на иконку дебаффа, повешенного на меня, видимо, во время битвы или прилетевшего бонусом вместе со стрелой в бедро.
"Пространственная изоляция" — вы теряете возможность путешествовать с помощью телепортов. Оставшееся время действия 11 минут 42 секунды.
Мде, внутри поселилось то самое чувство, когда получаешь ответ на вопрос, а легче не становится, потому что этот ответ порождает только больше вопросов. Сколько лет играю, но ни разу слышать не слыхивал, и видеть не видывал ничего подобного. А уж мне-то с моей, хм, интересной профессией по долгу службы необходимо знать все про все.
— Да что это за фигня вообще сегодня происходит?! — в сердцах выпалил я вслух, и мое возмущение эхом пробежалось по разрушенной часовне.
А ведь ничто не предвещало таких злоключений. И тут на тебе: сначала мини зомби апокалипсис, потом эти люди в черном, чтоб их, со своими неведомыми заклятьями-проклятьями. Еще этот сектант — заказчик со своим шабашем в подвале из головы не выходит. Точно! Раз уж пошла такая пляска, не спуститься ли мне еще раз вниз и не осмотреть все хорошенько, м? А что, все равно еще одиннадцать минут надо чем-то заняться. От вида каменных статуй, что натыканы тут у каждой стены волосы, конечно, встают дыбом, но разобраться в происходящем жуть как хочется. Не люблю чего-то недопонимать.
С этими мыслями я и направился к лестнице, ведущей вниз. Преодолев уже знакомый путь и, еще раз помянув недобрым словом дизайнеров за излишнюю мрачность декора, я оказался в небольшом помещении. Посреди комнаты стояла все та же каменная чаща, на весь пол была нарисована пентаграмма откровенно сатанинского характера. В переплетениях и пересечениях линий стояли огарки свечей, лежали пожелтевшие кости.
Я прошел вперед и встал на то же место, где стоял клиент, и невольно шагнул назад. Предо мной открылась та часть комнаты, которая была невидна ранее. Помещение, как оказалось, было пятиугольным. Две стены под острым углом сходились метрах в десяти от меня, и в образовавшемся углу стоял небольшой алтарь из неизвестного мне камня.
Но отшагнуть меня заставили рисунки на этих стенах. На правой были изображены четыре всадника: Первый — воин исполинских размеров в кроваво-красных доспехах с огромным мечом покрытым вмятинами и сколами, будто им перерубили не одну тысячу закованных в латы врагов. Конь его, под стать хозяину, весь бугрится от мышц, ноздри хищно раздуты, глаза пылают ненавистью и жаждой смерти, грива горит жарким пламенем.
Второй всадник скромнее в размерах, но отнюдь не менее зловещий. Одет он в оборванный грязно-черный балахон с широкими рукавами и большим капюшоном, закрывающим все лицо. Первая ассоциация — старуха смерть собственной персоной, только коса в руках двухсторонняя. О как! Конь был больше похож на мумию, кое— где полоски истлевшей ткани свисали вниз, оголяя белизну костей. Грива горела мертвенно-зеленым.
Дальше солидный кусок штукатурки осыпался, и о наличии еще двух всадников можно было догадаться лишь по восьми конским копытам, изображенным внизу.
На левой стене изображена гора, у подножия которой какое-то строение. На вершине овальное нечто, напоминающее глаз рептилии, от которого в разные стороны разлетались темные угрожающие силуэты. Внизу изображена целая армия фигур, облаченных в одинаковые плащи до самого пола.
— Хм...похоже на портал, а эти силуэта на тени, что носились вокруг заказчика, когда он творил тут свои темные дела, — мозг жадно впитывал поступающую от глаз информацию и, подключив логику, собирал, структурировал, анализировал и выдавал первые заключения.
Над горой нависал образ типичного дьявола: огромные изогнутые рога, отвратительная хищная угнетающая оскалившаяся рожа. Тяжелый взгляд вызывал желание забиться в угол, зарыться в землю, испариться...
Мне даже показалось, будто фреска зашевелилась, и тихий шепот раздался в комнате, от чего я резко оглянулся:
— Ё! — испугался я собственной тени.
В это время по помещению пробежался легкий ветерок, заиграв подвешенными над потолком черепушками, как китайскими колокольчиками, и вновь раздался шепот, переходящий в смех.
— Да ну его нафиг! Все, хватит, насмотрелся, — поспешил я наверх, стараясь не оглядываться.
Преодолевая по несколько ступеней за шаг, резво вылетел из подвала и, выбежав на относительно свежий воздух, с облегчением выдохнул: