— Уважаемый, если вы не заметили, по ту сторону двери страшный враг, и это оружие направлено на защиту от него, — ответил я, не желая потакать прихотям этого фанатика.
— Мы находимся в храме божьем, — никак не хотел угомониться священник, — и он защитит нас того зла, что обрушилось на этот город.
В это время с той стороны в дверь кто-то с силой ударил, а потом еще и еще раз, оставив заметные вмятины. Затем все вдруг успокоилось.
— Вот видите! — победоносно произнес человек в рясе и повернулся к забившейся от страха в самый дальний угол толпе. — Не бойтесь дети мои! Всемогущий семиликий бог не позволит этой нечисти проникнуть в свою обитель и защитит отроков своих от рук зла.
Не успел этот фанатик закончить свою пламенную речь, как по эту сторону двери, как черт из табакерки, на пустом месте проявился глюк.
Священник тут же кинулся к нему, и запричитал, тыча своей звездой прямо под нос темной фигуре.
— Именем господа, покинь это святое место!
Ой дебииил! Ой дебииил!
Мы с Блудом тихонько попятились назад, а этот контуженый не унимался, и, трясясь всем своим естеством, продолжал нести безумные речи.
— Изыди зло! И отправляйся обратно в ад! Име...акхекх, — священник запнулся на полуслове и начал харкать кровью. Все, отбегал бобик, и его хваленый семиликий бог не помог.
Толпа взревела от ужаса, а глюк с противным чавканьем провернул пару раз свою когтистую руку в животе у бедолаги, а затем поднял его над землей и поднес к себе, взглянув на него непроглядной темнотой из-под капюшона. По глазам священника был виден процесс переосмысления его жизненных ориентиров, вперемешку с ужасом и непониманием, но, увы, поздновато. Да, слепая вера еще никого никогда не доводила до добра.
Опять раздался оглушительный вой, и бездыханное тело в рясе, пролетев несколько метров, ударилось о стену, оставив кровавый след, и тяжело плюхнулось на пол.
Глюк обращает на меня свой взор, и немедля бросается в атаку. Я уворачиваюсь и первым же ударом сношу врагу все жизни. В помещении тут появляются еще двое. Бегу им навстречу, проныриваю за спины. Разворачиваюсь, чтобы нанести удар, но чувствую острую боль в области левого плеча. Оглядываюсь и едва успеваю увернуться от подлого удара еще одного, не пойми откуда взявшегося глюка.
Удар! Уворот! Удар! Удар! Ловлю кураж и отправляю восвояси еще двоих. Но врагов только прибавилось. Пятясь назад, пытаюсь оценить ситуацию. Шестеро на одного. Дело дрянь.
Крепче сжимаю рукоять меча обоими руками. Слышится тихий свист и с глухим стуком что-то ударяется в спину двум глюкам. Они оборачиваются, а из их спин торчит по кинжалу.
— Отведайте силушки богатыр-р-ской! — кричит Блуд, оттягивая на себя часть врагов. — Ой ё!
Обиженные монстры с яростью кидаются на моего товарища. Я тоже иду в атаку, пользуясь заминкой. Выигранных долей секунд хватает, чтобы отправить одного на покой, а другого изрядно ранить. Ошибаюсь и выпускаю из виду врага, за что тут же расплачиваюсь. Неприятный удар в спину и я лечу, больно врезаясь в стену. Откашливаюсь и мельком кидаю взгляд на Блуда.
— Не поймаешь! Не поймаешь! — бегает тот кругами и ловко уворачивается от ударов, успевая наносить ответки, только, судя по всему, они никак не вредят глюкам.
Поднимаюсь на ноги и тут же едва успеваю уклониться от пролетающих в сантиметре от лица когтей. Уворот! Уклонение! Врагов пятеро, не считая тех трех, что отвлекает на себя Блуд, тоже явно пропустивший парочку ударов. Слишком много, я едва успеваю уклоняться, не говоря уже об ответных действиях. Но все же умудряюсь пару раз хорошенько приложиться по противнику и остаюсь один против четверых.
— Род, спасай! — кричит Блуд.
Широким кувырком отпрыгиваю от пытающихся окружить меня глюков.
— РаАРАР! — издаю громогласный крик и двое, атаковавших до этого Блуда, кидаются на меня. Разбегаюсь и еще одним кувырком проскакиваю аккурат между ними, но чувствую жгучую боль в области бедра. Плевать! Адреналин бешеными порциями поступает в кровь. Прокатываюсь по полу и, используя инерцию, бросаюсь вперед, нанизывая ненасытного врага на меч. Шашлычок!
Тут же разворачиваюсь и бью вдоль хребта минусуя еще одного врага. Следующим ударом отсекаю глюку его шаловливые костистые ручонки и ударом снизу вверх делю врага на две половинки.
Ярость и боевой азарт затмевает разум. Тело работает исключительно на инстинктах. Направляю руку в сторону оставшихся врагов, и один из них тут же вспыхивает ярким пламенем, издавая истошный рев. Смотрю на другого. На него тут же обрушивается столп света, превращая в прах. Как я это сделал? А черт его знает! Но чувствую, что пока не могу это повторить. Бросаюсь в атаку.