Мой взгляд привлекла идущая не спеша по улице старушка с корзинкой и в ярко розовом плаще с капюшоном. Цвет был настолько неестественным, что резал глаза. В голове вдруг всплыли слова Блуда про накидку, которая помогает ему скрыться от посторонних глаз, и тут же меня осенило.
— А есть ли, — начал я озвучивать пришедшую идею вслух, — такие вещи в этом мире, которые, скажем, позволяют скрыть меня от посторонних глаз или вообще изменить внешность?
— Вообще-то должны быть, — оживился старший, — и это, кстати, может сработать.
— А я больше скажу, — продолжил младший, — у меня в клановых закромах должно быть пару таких вещей. "Плащ странника" и "Медальон двуликого". Правда медальон дает временный эффект, зато плащ скрывает абсолютно всю информацию о владельце, пока тот его носит.
— Погоди, но ты ведь распустил свой клан?
— Как распустил клан? — продублировал я вопрос.
— А вот так, он мне больше не интересен. Решил для себя, что создам новый, с другой политикой и приоритетами, — Максим подмигнул мне и улыбнулся, — с этой целью, собственно большинство нажитых непосильным трудом запасов оставил себе.
— Да, братка, у тебя и так врагов хватало, а после такого даже не знаю, кому больше защита нужна — тебе или отцу.
— Ай, фигня, все нормально будет, — отмахнулся младший, — если нет идей лучше, погнали, заберем все из банка, заодно и из доспехов чего-нибудь подберем. У меня так широкий выбор.
— Хорошо, как временная мера сойдет, пока решаешь свои дела, но потом все равно переезд? — обратился ко мне Санька.
— Ладно.
— Отлично, тогда в путь.
Сыновья поднялись с места и направились к выходу. Я тоже поспешил за ними, но старший меня тут же остановил.
— Нет, отец, ты остаешься тут, пока мы не вернемся. Это недолго, поэтому просто посиди и подожди нас, хорошо?
— Ладно, ладно, сижу, — не стал я спорить.
— Пообещай, что никуда отсюда не выйдешь до нашего возвращения.
Вот же жук, у матери научился?
— Обещаю.
— Мы скоро.
Дверь закрылась, и я остался один. Пожалуй, самое время, чтобы подумать, куда двигаться дальше, во всех смыслах.
Послесловие к Главе 12.
По опустевшим улицам куда-то двигалась фигура в широкой накидке болотного цвета. Но даже через плотный материал угадывались привлекательные изгибы женской фигуры. Незнакомка очень спешила и постоянно озиралась по сторонам на малейший шум. Наконец она подошла к крыльцу, оплетенному лозами причудливого растения, которое создавало нечто вроде небольшого интимного коридорчика перед дверью, и еще раз оглянулась.
Вокруг царило полное уныние и запустение, казалось, будто по этим мощеным улочкам уже очень давно не ступала нога человека, хотя, еще утром всюду кипела жизнь. А сейчас же, в гнетущей тишине ветер гнал понизу разный мусор и опавшую пожухшую листву. Где-то вдалеке противно скрипели петли, а свозь свинцово серые тяжелые тучи не проникало даже малой крохи солнечного света. И ни одной живой души, даже мышей не было, хотя в этом районе города их можно было увидеть довольно часто.
— КАР-Р-Р! — неожиданно раздалось над головой незнакомки, и та вздрогнула от испуга, отступив назад и подняв голову вверх.
На козырьке крыльца сидела облезлая ворона с лысой головой и мутными глазами и внимательно смотрела на девушку.
— Кыш!
— КАР-Р-Р! — не унималась обезображенная птица.
Тогда незнакомка подобрала с земли небольшой камень и метнула в противную ворону:
— А ну кыш, говорю! Раскаркалась тут!
Запущенный снаряд ушел чуть ниже, но нужный эффект возымел. Птица неохотно взмыла вверх и, еще раз угрожающе каркнув напоследок, скрылась из виду.
Убедившись, что никого нет рядом, девушка отворила дверь и зашла внутрь. В небольшом, но уютном помещении приятно пахло жасмином, ромашкой и прочим дурманящим разнотравьем. Всюду на многочисленных полках стояли затейливые склянки и банки, а к потолку были подвешены пучки тех самых трав, что благоухали на всю лавку.
Незнакомка быстро прошла через все помещение за прилавок и, подняв половик, оголила неприметный люк в полу. Сделав усилие, она открыла его и спустилась вниз.