Осознав это, тело само расслабилось.
Лекса позвонила не для того, чтобы попросить помощи. Она позвонила, чтобы поставить меня в известность.
Но ее спокойный голос, подробные отчеты и текущая обстановка в столице, которую я успел кратко изучить, показывали, что моего немедленного вмешательства не требуется. По крайней мере, на этом этапе.
Благодарно улыбнувшись, я легким бегом направился вниз.
Отчеты продолжали приходить ежеминутно, а через Реестр можно было отслеживать очаги сражений в режиме реального времени.
Если коротко, то ситуация обстояла так, что огневики атаковали объекты водников со всех сторон, а те отбивались и медленно отступали.
Пока все это проходило далеко от наших объектов и время подумать было.
На всякий случай я проверил состояние Кота, который не спал, а был в боевой готовности вместе с экипажем танка. Пушистому даже каску выдали, а он и рад.
Виляет хвостом, ожидая самоубийц, что рискнут к нему сунуться.
О местоположении и действиях остальных я узнал из отчетов Лексы, разве что кроме Лисы и Мрака. Эта парочка действовала самостоятельно, но уж за кого, а за них точно можно не переживать.
За этими мыслями я спустился в подвал завода.
Единственная запертая дверь проблемой не оказалась, хотя защитный конструкт тут стоял неплохой. Немного доработать, усилить раз в пять и можно оставлять в таком виде.
Именно в подвале находилось самое ценное по версии прошлых владельцев. Вход в центральную шахту завода. Все, что могли, они отсюда вынесли, но защиту двери не сняли, видимо, побоявшись гнева Наместника, ведь местный металл являлся стратегическим ресурсом.
И только сейчас кольнуло сознание мысль, что Князь Огня атаковал столицу в тот момент, когда я появился на его прошлых владениях.
Совпадение или старый хрыч побоялся, что я вмешаюсь?
Впрочем, сейчас старый огневик не моя проблема.
Моя проблема — расстояние.
Я примерно прикинул, что при обычных раскладах, добраться отсюда до столицы с использованием Портала Трезубец выйдет от 12 до 24 часов, в зависимости, как повезет с поездом на верхний ярус.
Добраться обычным ходом, через Имперский тракт без использования Портала, часов 30, не меньше.
И это в одиночку налегке. Группой и с грузом время увеличится.
Долго.
Я тупо не располагаю таким количеством людей, чтобы покрывать всю географию своих земель и самым логичным, было бы от чего-то отказаться или заморозить один из проектов.
Но нет, я хочу все!
Мне нужен квартал, мне нужна стройка на земле театра, мне нужен рынок Трезубца и мне нужен этот завод!
Кто-то назовет это жадностью, но мне плевать. Будучи Паладином, я могу себе позволить иногда быть жадным. Потому что могу.
С этой мыслью я подошел к самому центру подвала, где пульсация витающей вокруг стихийной энергии была максимальной и, вытянув руку ладонью вниз, приказал: — взойди.
Энергия Тьмы тонкой струйкой потекла из ладони и с треском, вгрызаясь в землю.
Почернела и осыпалась каменная кладка, обнажая слой холодной скалистой земли, в которой виднелась черная семечка с перламутровыми полосками.
Я опустился на колени и бережно укрыл семечку землей.
После чего вытащил из кармана напитанный на 99,9% Тьмой осколок и положил его на горку земли.
Первые десять секунд ничего не происходило, а потом осколок начал медленно проваливаться под землю и за мгновение до того, как он скрылся полностью, я коснулся осколка пальцем и влил недостающий 0,1%.
Пол под ногами задрожал, поднимая в воздух пыль и грязь. После чего из земли проклюнулся крошечный матово-черный стебель, и вся стихийная энергия вокруг пришла в движение, а я удовлетворенный результатом, пошел наверх.
В Форт я вернулся аккурат к назначенной встрече. Обстановка в столице накалилась, но локализация конфликта изменилась незначительно, разве что водники потихоньку начали теснить огневиков и переходить в контратаку.
Попуга я забрал с собой и предложил Федору нанять отряд охраны, но тот отказался, со смешком добавив, что перед «ангелом смерти» он чист и тот его защитит.
Кто такой «ангел смерти» я узнал, уже приехав в Форт, где вовсю муссировались слухи о зловещей праведной птице, которая убивает воров и мародеров.
Слух настолько укоренился, что люди десятками машин снимались с лагеря и уезжали подальше от проклятой душевой, в которой, дух, по слухам, поселился и поет по ночам.
Сам же «ангел смерти» был умиротворен и спокоен словно монах. Сидел в тенях с закатившимися от довольства глазами.