— Ладно… — послушно исполнил маневр Лев, — но в этой части города у нас нет разрешенных мест для посадки.
— С этим не парься, просто возьми чуть ниже, мне парашюта хватит, — буркнул я и, вернувшись в салон, рывком открыл дверцу.
Поток ледяного ветра ворвался в салон и вбил обратно в сидение попытавшегося встать Вепря.
— Почти на месте… — не очень уверенно выпалил Лев, и вертолет снизил высоту, после чего пилот озадаченно добавил, — постой, босс, но тут же нет никакого параш…
— Альберту привет, — перебил я и шагнул наружу.
— Это птица! — перевалилась за прилавок дородная тетка с задранной к небу головой.
— Это самолет! — смотрела туда же бабка из соседнего прилавка.
— Ты че, старая! — проворчал продающий овощи дед, — лопасти видишь⁈ Вертолет это!
— Да не туда смотришь, слепошарый! Это мужик! — закричала бабка, и мгновением спустя на мягкий козырек прилавка с овощами упало что-то тяжелое.
Козырек прогнулся, деревянные балки хрустнули, лавка не выдержала давления, и под маты перепуганного старика по земле покатилась куча овощей.
— Цел? Цел! — ощупывая себя с ног до головы, заулыбался дед, и только потом его взгляд упал на разгромленную лавку и укатившиеся в грязь и лужи овощи.
А посреди этого хаоса стоял абсолютно невредимый молодой человек.
— Не рассчитал, — озадаченно констатировал он, после чего отряхнулся от пыли, поднял с земли помидор и откусил, — вкусно! — расплылось в улыбке молодое аристократическое лицо, и его широкоплечий владелец положил на прилавок пятитысячную купюру.
— Можно мне вон тот букетик, пожалуйста, — улыбнулся я, но продавщица никак не отреагировала.
Я помахал перед ней рукой, но она словно зависла и не могла вымолвить ни слова.
Я почувствовал себя немного неловко и положил еще одну пятитысячную, после чего сам взял букетик из вазы, и повернулся к небольшой площади, где на меня похожим взглядом смотрело еще несколько пар глаз.
Одна пара особенно пристально.
— Прости, отец, за лавку. Пятьдесят тысяч хватит? — вынул я из кармана всю наличку, что осталась.
— Пятьдесят, ваше благородие? — испуганно забегали глаза старика, — но у меня столько нет…
— Ну теперь будет, — пожал я плечами странной реакции и сунул ошарашенному старику наличку и, взяв еще один помидор с травки, пошел дальше.
Обогнув табличку «Фермерская стоянка села Кривенькое», запомнил название, где заказать партию томатов для своего будущего ресторана.
Не знаю, где закупается мой повар, но эти оказались на порядок вкуснее.
Хотя ценник, конечно, кусается.
После чего я понюхал букет, который источал аромат луговых цветов, практически идентичный нашей первой с Викторией встречи, и направился к видневшимся в самом конце улицы стальным воротам с обвитым вокруг прутьев плющом.
— Ваше благородие? — раздался удивленный голос из динамика, и я глянул на камеру и помахал рукой.
— Здарова, Хребет! — улыбнулся я, — Викул… кхм… Княгиня дома?
При этом я беззаботно покачивался с пятки на носок и с интересом водил пальцем по плющу, в который был вложен не один десяток сложных защитных природных техник.
Ручная работа… красиво и пахнет приятной сладостью.
— Я не могу вам этого сказать, господин Маркус, — вежливо отозвался начальник гвардии Княгини Природы, и я уловил движение внутри периметра.
Какие нервные.
Хотя учитывая текущую обстановку в столице, все делают правильно.
— Я чисто из вежливости спросил, — улыбнулся я и показал на камеру букет, — она меня ждет, а я уже почти опоздал!
— Э-эм… — раздался неуверенный голос из динамика, — одну минутку, я уточню.
— Конечно — конечно, — кивнул я, и как только тот отключился, я нырнул в слепую зону камеры и перемахнул через трехметровый забор.
Кожа слегка покраснела от тесного контакта с ядовитым плющом, но ничего, кроме легкого зуда, он мне сделать не смог.
Я посмотрел прямо.
До здания поместья метров двести по открытой местности и через полосу препятствий, часть из которых имеет стихийный ответ, даже серьезнее плюща, пробившего мой иммунитет.
— Ну, держись, приятель, — погладил я букет и приспустил вперед немного размять кости.
Надо признать, над обороной здесь серьезно поработали.
Хребет не зря ест свой хлеб, да и водники постарались над защитой Княгини Природы на славу. Я насчитал семь барьеров и две сотни бойцов только на улице.