— Приходилось, — без особого довольства ответил я.
— И все равно не бьешь тревогу? — изумленно покачал он головой, — Уже можно, я разрешаю.
— Как-нибудь обойдусь, — отмахнулся я, — не хочу отвлекать людей от спокойной жизни.
— Спокойной жизни? — весело выдохнул зеленый сигарный дым мужчина, — боюсь тебя расстроить, но их уже отвлекают, амиго.
— Ты про своего приятеля? — беззаботно уточнил я, — так он уже мертв.
Побочным зрением я видел, как Клювик с воинственным воплем в этот самый момент проткнул вторженцу на другой стороне квартала зеленый глаз и вылетел у него из затылка.
Правда, сам попуг оказался парализован, измазавшись в его непростой крови.
Если этот ковбойчик изначально так и планировал, то это впечатляет. Получается, он первый, кто смог отключить пернатую защиту.
Пусть ценой жизни подельника и временно, но все же.
Не будь тут меня, внутрь квартала он бы прошел без труда.
— Вот так так, — поцокал языком зеленоглазый, — выходит, тихое устранение цели провалилось. В таком случае, ничего личного, амиго. Мне придется тут немного прибраться. Истлей, — раздался приказ, и пространство вокруг вдруг потеряло все краски.
Стены и потолок окрасились тусклой субстанцией, напоминающей пепел. Он, словно живой, окутал все видимое и начал медленно стелиться по полу, обращая в мертвый прах все, чего касался.
Уже через пару секунд в окружающей серости остался лишь один источник света.
Два ядовито-зеленых провала глаз, что освещали опавшее улыбчивое лицо ковбоя.
Здесь не было ни тепла, ни запахов, лишь замогильный неразборчивый шепот и пробирающий до костей потусторонний холод.
— Ну здравствуй, мир Смерти, давно не виделись, — хмыкнул я себе под нос и осмотрелся.
Хотя это был не совсем загробный мир.
Отправить нас в него у этого одаренного Смерти силенок не хватило, но призвать частичку мира Стихии Смерти в наш, тоже задачка не из простых.
И сделал это ковбой весьма недурно.
Ни единой видимой бреши. Точно рассчитал все видимое пространство и наложил первородную стихию Смерти поверх.
Получился некий персональный карман.
Выйти отсюда живым — задачка не из простых. А если твоя Стихия не Смерть, то шансы резко стремятся к нулю.
Подлая техника.
Увидев мое озадаченное лицо, ковбой расплылся в улыбке и с довольной рожей швырнул в стенку сигару.
Коснувшись стены, сигара тут же с шипением истлела, и весь полученный пепел впитался внутрь.
— Как ты мог догадаться, амиго, — торжествующе сверкнул ядовито-зелеными глазами ковбой, — выхода отсюда нет.
С этими словами он подошел к стене и с трепетом провел по ней худощавой ладонью и набрал горсть пепла, который не причинил ему никакого вреда.
Тело ковбоя, которое сейчас больше походило на скелет, подернуло, сквозь бледную кожу просвечивали кости, лицо впало до самого черепа, но он продолжал невозмутимо улыбаться обнаженной челюстью.
— Я понимаю, что это нечестно, амиго, — нечеловеческим шелестом признался зеленоглазый, — ведь ты лишен доступа к своей энергии, так как здесь нет Тени. Также как нет Света, Огня, Металла… здесь нет ничего, кроме Смерти. Но извини, амиго, так уж устроена Смерть. В ней нет ничего честного. Ей неведома справедливость. Она холодна и безэмоциональна. И когда она приходит за тобой, сопротивляться уже бессмысленно.
Пол продолжал покрываться едким пеплом, и я отшагнул назад.
— Я же сказал, амиго, тебе не уйти, — иронично покачал головой ковбой и стянул с себя шляпу, под которой оказалась обнаженная черепушка.
Довольный моей реакцией, зеленоглазый скелет захохотал и метнул в меня шляпу, которая на лету обратилась в острие из серо-зеленого праха.
Но летел он медленно, и несмотря на темноту вокруг, я одернул корпус, пропуская атаку мимо себя.
И тут же ушел в сторону перекатом, так как воздух за моей спиной рассек взмах костяной руки.
Не успел я найти точку опоры, как хохочущая зеленоглазая черепушка осыпала меня новой порцией атак.
Хук правой…
Взмах левой…
Пятка…
Локоть…
Плечо…
Челюсть…
Скелет извивался в воздухе, как заправский акробат и сыпал в меня атаками. По его костлявому телу песком струился зеленовато-серый пепел, одно касание которого смертельно любому живому существу.
При этом зеленоглазый без зазрения совести использовал стены и потолок для ускорения, в то время как мне приходилось лавировать между бушующей вокруг Стихией Смерти и ничего не касаться.
Признаюсь, давалось это с трудом, особенно учитывая, что на полу с каждой секундой становилось все меньше и меньше свободного места.