— Че тебе еще надо? — с тяжелым вздохом выдал Броня.
Попуг же ничего не ответил и в нависшей тишине были слышны лишь шаги Генри, который спешно поднялся на ноги и отошел подальше, крепче обхватив двумя руками горшок с сучком.
— Скажи «м-мяу-м-мяу», — произнес Клювик потусторонним голосом.
— Еще чего, — фыркнул Бес, — я прошел твое испытание, фамильяр! Оставь меня уже в покое!
Попуг пару секунд невозмутимо пощелкал глазами, после чего повернул морду в сторону Генри и, повысив тон, произнес еще раз:
— Ты с-скажи «м-мяу-м-мяу»!
Генри ничего не ответил и лишь молча сглотнул ком в горле и отшагнул еще дальше к выходу.
Клювик с тяжелым вздохом пожал крыльями и упорхнул в сторону леса.
— Странный он, господин. Не уверен, что смогу здесь жить… мне не по себе от этой птицы… — опасливо оглядываясь, пробурчал Генри.
— Выглядит он жутко, согласен, но не ссы, мы прошли испытание и пока мы будем верны Маркусу, фамильяр нас не тронет! — уверенно хмыкнул Бес, хотя ему самому по-прежнему было не по себе даже смотреть на этого пернатого демона.
— Так какие будут приказы, господ… ой… — вдруг вскрикнул Генри и Бес резко обернулся.
И увидел, как его первый помощник держит в руках пустой горшок, а на выходе из расщелины мелькнул и скрылся в кустах сучок на ножках.
— Убежал… — растерянно произнес ахреневший Генри.
— ЧЕ ВСТАЛ⁈ — ошарашенно похлопав глазами пару секунд, басом гаркнул Бес, — ДОГОНЯЙ ЕГО, ТВОЮ МАТЬ!!!
И отбросив горшок, Генри кивнул и скрылся в просвете прощелины, сверкая пятками.
Броня Евгений Сергеевич тяжело вздохнул и устало опустился на задницу. Помассировал пульсирующие от головной боли виски и перевел безразличный взгляд на монолит.
— И чем я занимаюсь… глава крупнейшего в мире криминального синдиката, ха-ха — иронично пробурчал Бес и, убедившись, что рядом никого нет, тихо и с чувством добавил, — мяу-мяу.
И по расщелине вдруг эхом разнесся скрип движения монолита.
После нашего свидания Лекса вернулась в Обитель, а я потратил остаток дня на объезд своих столичных и околостоличных владений.
Из отчетов Лексы я и так знал, как обстоят дела на моих объектах, но решил посмотреть лично, а заодно проветриться, оценить столичную обстановку изнутри и немного подумать.
Вечер я завершил заездом на горячие источники водников, но кроме персонала там никого не было и вскоре я уже спал в кровати своей съемной квартиры, где и встретил следующее утро.
Валерия Огнева уже не нуждалась в защите и съехала, поэтому я в тишине и одиночестве стоял на балконе, смотрел на въезд в теневой квартал и с наслаждением потягивал свежеприготовленный кофе.
Благодать.
Мышцы приятно покалывало. За последние относительно спокойные денечки тело восстановило все полученные в Форт-Хелле повреждения.
Да и обновленный с базового до первого уровня Путь Тела встал, наконец, полностью и я мог спокойно вздохнуть полной грудью, которую теперь даже прямым попаданием из стихийного боезапаса не пробить.
Разумеется, я не стану подставляться нарочно или брезговать постановкой обычного стихийного щита, но мой общий запас прочности это повысит и в моменты, где я раньше был вынужден тратить энергию на защиту, я смогу действовать более свободно.
Размышляя об этом, я стоял на балконе и полистывал свежую сводку отчетов от Лексы, где наткнулся на один любопытный момент.
Поначалу не поверил своим глазам и вчитался поподробнее.
— Нет, не показалось, — покачал я головой и набрав номер Глеба, произнес, — готовь Кайман к вылету.
— Вооружение? — лаконично поинтересовался Глеб.
— Максимальное, — ответил я и пошел одеваться.
Глава 26
— Мы ведь не собираемся… ну это… с ними… — осторожно произнес Глеб, после того, как я велел снижаться над крышей столичного Министерства.
— Посмотрим, как будут себя вести, — весело посвистывая, произнес я, и когда Кайман приземлился на вертолетной площадке, я велел Глебу ждать, а сам направился ко входу.
Едва я сделал пару шагов, как ко мне подскочил смурной вояка с автоматом в руках и перегородил мне путь.
— Горемыка у себя? — спросил я у явно признавшего меня бойца.
— Боюсь, нет, ваше благородие, товарищ подполковник сейчас отсутствует и… — начал лепетать вояка, но потеряв к нему всякий интерес, я ловко увернулся от его неуверенной попытки меня остановить и направился дальше.
Ваше благородие, туда нельзя…
Ваше благородие, это нарушение закона…
Ваше благородие, это частная имперская территория…