Ганди спокойно наблюдал за всеми приготовлениями, как будто они его никак не касались. Модель опять внутренне восхитился спокойствием индийца. Его последователи, однако, выказали меньшую храбрость — кое у кого на лицах читался страх. Некоторые — хотя и очень малое число — из демонстрантов воспользовались паузой, чтобы улизнуть. Дисциплина Ганди была, конечно, далека от воинской, но не уступала ей в эффективности.
— Прикажите им разойтись и мы обойдемся без кровопролития, — сказал фельдмаршал.
— Мы не собираемся проливать ничью кровь, сэр. Но мы продолжим нашу приятную прогулку. Двигаясь аккуратно, я думаю, что мы сможем протиснуться между вашими большими машинами. — Ганди повернулся, чтобы дать сигнал своим сторонникам к движению.
— Ах, ты, наглый… — Модель поперхнулся от ярости, что удержало его от дальнейших ругательств в адрес Ганди, подобно какой-нибудь торговке рыбой. Чтобы успокоиться, он вытащил монокль и начал протирать линзу шелковым носовым платком. Вставив монокль обратно, он скомкал платок и начал запихивать его в карман, но внезапно остановился.
— Лаш, подойдите ко мне, — приказал он и, развернувшись, зашагал к ожидающим приказа войскам. Примерно на полпути, Модель остановился и бросил платок на землю. Он заговорил громко и четко, простыми словами на немецком языке, так чтобы его поняли и Ганди и его подчиненные: — Если любой индус пересечет эту границу, я умываю руки.
Модель почти предвидел ответ, который тут же прозвучал из уст Ганди: — Как вы помните, сэр, именно такие слова сказал Пилат.
— Пилат умыл руки, чтобы снять с себя ответственность, — произнес Модель ровным тоном. Он уже полностью владел собой. — Я её принимаю: я ответственен перед моим Fьhrer и перед Oberkommando-Wehrmacht[9] за поддержание порядка установленного Рейхом на территории Индии. Для выполнения этой цели я предприму те меры, которые сочту нужным.
За все то время, что они общались, Ганди в первый раз выглядел искренне опечаленным: — Сэр, у меня тоже есть ответственность. — Он слегка поклонился Моделю.
Лаш улучил момент, наклонился и прошептал на ухо своему командиру: — Mein herr, а что делать с нашими парнями? Вы их так и оставите там, на линии огня?
Модель нахмурился. Именно это он и собирался сделать — распропагандированные Ганди, эти жалкие подобия солдат иной участи и не заслуживали. Но Лаш был прав: дойди дело до стрельбы, дежурный взвод мог заупрямиться и отказаться открывать огонь по землякам. — Эй, вы! — произнес он недовольно, направив в их сторону свой жезл. — Построиться за вездеходами, бегом марш!
Сапоги пехотинцев забухали по щебенке, взвод кинулся исполнять приказ фельдмаршала. Вот что значит четкий приказ, подумал Модель, рано ещё списывать этот взвод. Хорошо, что хоть так.
У Моделя возникли опасения, что индийцы воспользуются замешательством и двинутся всей массой вперед, но этого не произошло. Ганди, Неру и ещё несколько человек спорили о чём-то. Модель удовлетворенно кивнул — это значило что кое-кто из них понял, что он не шутит. А как уже было подмечено ранее, дисциплина Ганди абсолютно не воинская, он не может просто отдать приказ, в расчете на то что все как один его исполнят.
— Я не отдаю приказы, — сказал Ганди. — Пусть каждый человек поступает так как велит ему совесть — а иначе что есть свобода?
— Махатма, если ты пойдешь вперед, они пойдут за тобой, — ответил ему Неру, — а я боюсь, что этот немец настроен выполнить свою угрозу. Ты хочешь потратить свою жизнь и жизнь своих соотечественников просто так?
— Я не собираюсь тратить свою жизнь просто так, — сказал Ганди, и, прежде чем окружающие его люди обрадовались, продолжил. — Я с радостью пожертвую ею, если это потребуется для обретения свободы. Я всего лишь простой человек. Если я погибну, другие продолжат дело, может быть память обо мне поможет им быть более стойкими.
Он сделал шаг вперёд.
— О, чёрт! — пробормотал Неру еле слышно и последовал за ним.
При всей своей энергичности Ганди был далеко не юн, и шаги его были не быстры. Неру даже не было необходимости просить демонстрантов — они сами поспешили образовать живой щит между Ганди и немецкими пулеметами, чтобы защитить человека, который возглавлял их.