Я ухмыляюсь ему.
— Хм-м-м… — Оглядываюсь на прохожих, держащихся за руки, прогуливающих собак, несущих детей. — Люблю выходить из дому, встречаться с людьми, общаться с лидерами общества, или даже с простыми людьми, играющими не менее важную роль.
— Это изменится, если ты станешь телеведущей.
— Это так, — киваю я согласно. — Но как ведущая, я смогу участвовать в выборе репортажей, я смогу продолжать выбираться и брать интервью иногда.
Кейд встаёт, берёт остатки нашей еды и бросает в мусорную корзину, потом возвращается и протягивает мне руку. Я беру его за руку, и мы идём по прогулочной тропе вокруг небольшого парка. У меня есть ещё одна причина, по которой я так сильно люблю свою работу и которую я однажды рассказала только Нэнси.
— Кажется, есть что-то ещё.
— Что ж…
Кейд встаёт передо мной, останавливая нас и глядя мне прямо в глаза.
— Так что же?
Я опускаю голову, выдавая лёгкий смешок.
— Это глупости.
— Теперь ты должна мне рассказать.
Качая головой, поднимаю на него взгляд.
— Знаешь это нервное чувство… поднимающееся в животе… как когда ты впервые берёшь на руки новорожденного младенца?
— Да, — Кейд отвечает быстро, что смешит меня сильнее.
— Именно это я чувствую, стоя там, на краю, снимая великую историю, которую каждый сможет увидеть. Когда я брала интервью у Петаль или… — я замолкаю прежде, чем сказать …или когда первый раз увидела тебя.
— Или?
Вместо этого, качая головой, говорю.
— Это самое восхитительное. Это возбуждает и заводит, и мне нравится этим делиться.
Не теряя ни слова и ни минуты, он шагает вперед и целует меня, накрыв мои губы своими тёплыми губами, без языка, но с чувствами — с тем самым чувством.
Чувством, которое я не хочу потерять.
Глава 17
Кейд
Я нахожусь в отличном настроении, когда подвожу Стоун к её дому и направляюсь в свой следующий пункт назначения — Театр Ривер Оукс, кинематографическую достопримечательность Хьюстона, на ежевоскресную встречу с мамой и Трентом. На прошлой неделе мы посетили местную художественную галерею, где выставлял свои фотографии один из друзей мамы. Каждую неделю новое место, обычно на выбор Трента.
Направляюсь к величественному входу маленького театра. Его построили в тридцатых годах, дизайн интерьера обновили, но всё же сохранили его оригинальный стиль ар-деко с черными мраморными скульптурами, светильниками треугольной формы и современными зонами отдыха с чёткими линиями и прямыми краями. Улыбаясь, я принимаю выбор этого места. Мне знакомы все эти «высокохудожественные» штучки от Трента.
Настроение тут же портится, когда узнаю, кто ещё пришёл на нашу встречу. Рядом с мамой у киоска стоит мой отец.
К этому фильму мне понадобится напиток покрепче.
Трент машет и спешит мне навстречу, и он кажется слишком довольным для парня, который не видел отца со дня вечеринки в честь дня рождения матери, состоявшейся три месяца назад. Конечно, периодически мы собираемся вместе как семья, но лишь на праздники или похороны. Но даже тогда напряжение между отцом и Трентом потрескивает.
— Какого чёрта он здесь делает?
— Я пригласил его, — бормочет Трент.
Я удивлён.
— Зачем?
Подняв руки вверх, Трент пожимает плечами.
— Он позвонил мне на прошлой неделе, и до этого ещё раз. Я не ответил, поскольку никогда не отвечаю на звонки, если сначала мне не пишут СМС. Но знаешь что? Вчера он прислал мне сообщение: «Пожалуйста, позвони мне. Мне нужно с тобой поговорить».
— Папа написал сообщение? — Я не верю своим ушам.
Трент кивает:
— М-да. Я поразмыслил над этим и перезвонил ему. Он просто хотел сказать, что думал обо мне и о том, можем ли мы собраться вместе, — он замолкает. — А ещё он поздравил меня с днём рождения. Может, он умирает, но не сказал нам об этом?
Я качаю головой.
— Он недавно проходил медицинский осмотр для получения корпоративной страховки.
— Может, он пытается вернуть маму? — отвечает на это Трент.
Прищуриваясь, я наблюдаю за отцом, который в данный момент покупает … для мамы и улыбается ей. Независимо от различий между ними, — в основном, в отношении Трента, — я никогда не сомневался, что он любил её. Видел в его глазах искреннюю радость в тот момент, когда мама сказала ему, что у неё ремиссия. За те годы, что они были в разводе, он периодически с кем-то встречался. Как и мама. Но ни один из них так и не наладил продолжительных отношений. И всё же… что-то подозрительное тут происходит.
Сегодня отец сменил костюм и галстук на брюки цвета хаки и бордового цвета свитер с V-образным вырезом. Ему шестьдесят, его густые волосы белоснежно-седые и аккуратно зачёсаны назад — такую причёску он носит столько, сколько я себя помню. Широкоплечий и с узкой талией, он отлично выглядит для своих лет.
— Какую игру он ведёт? — спрашиваю я.
— Сожалеет об ошибках прошлого?
Я задумчиво почёсываю подбородок:
— Но зачем тебе приглашать его?
Трент раздумывает над ответом, серьёзное выражение мелькает на его обычно беззаботном лице.
— Он мой отец. Я всё ещё люблю его.
Сделав глоток диетической колы, он продолжает:
— Часть меня сочувствует ему. Он невежественен, не глупо ли, что я все еще жду его одобрения? Двадцатишестилетний мужчина, — Трент качает головой, словно ошеломлённый.
Трент умеет сильно любить и легко прощать. Поддавшись порыву, я хлопаю его по плечу:
— Я просто не хочу, чтоб он снова причинил тебе боль.
Я был рядом и помогал ему собирать осколки разбитого сердца в единое целое, когда Трент сбежал из дома. И я бы не хотел, чтобы он снова через такое проходил.
Мама с отцом поворачиваются и направляются к нам. Мама спешит ко мне, сияя от радости. Кивнув отцу, обнимаю её. От неё пахнет лимонным шампунем, и я легонько ерошу её волосы.
— Клянусь, они растут с каждым днём всё больше.
— Ты же вчера меня видел! — Рассмеявшись, мама проводит пальцами по маленьким серым кудряшкам на голове.
Модная и элегантная, она выглядит ослепительно в чёрном струящемся платье, которое отлично сочетается с театральным стилем. Я улыбаюсь при виде белого жакета из бисера, наброшенного на плечи — она никогда не ходит без накидки или свитера.
— Итак, как прошло свидание с Сисси? — спрашивает мама, смотря на меня.
— Ты имеешь в виду фермершу, занимающуюся верьмикультуризмом? Как удобно ты забыла мне об этом сказать.
Мама смеётся:
— Я не думала, что так уж важно, чем она занималась. Разве она не красива?
— Она оставила меня ради Вулканца.
Трент хмыкает:
— Чувак, я в замешательстве. Зачем ты ходишь на свидание с этой Сисси, когда у тебя есть горячая Ребекка Фильдстоун, экстраординарный борец с обезьянами?
Мама тут же воодушевляется:
— Девушка из новостей? Её видео показывают везде! — В её глазах загорается огонёк. — Она мне нравится. Она слегка подмигивает в конце своих передач, и наряды у неё стильные. Могу поспорить, детки бы у вас были миленькие.
Детки? Вот чёрт.
— Я вовсе на неё не запал. Она профессионал, строящая свою карьеру.
— Которая хочет забраться тебе в штаны, — Трент ухмыляется, обнимая маму за плечи и заговорщически шепча ей: — Когда я ужинал с ними в офисе, они едва могли оторвать взгляд друг от друга. Не то чтобы я винил их за это. Если уж говорить начистоту… — он бросает взгляд на папу. — Я бы всерьёз об этом задумался. Мы должны пригласить её с нами в следующее воскресенье. Предлагаю ужин в «Вороне». Освещение там идеальное для того, чтобы влюбиться, да и пианист там играет прекрасно. Предполагаю, предложение руки и сердца последует уже весной.