— Чёрт, Стоун… — низкое проклятие вырывается из его груди, и я чувствую его пульсацию внутри себя. Он напряжён, его тёмные брови суровы, а я летаю среди звёзд, пригвождённая к этой кровати этим роскошным мужчиной, который теперь опускается на предплечья ближе ко мне и похищает мои губы в нежном преклоняющемся поцелуе. Мои губы отвеют ему лениво, податливо.
— Адреналин во время секса неподражаем, — вздыхаю я, и Кейд смеётся.
— Не смею ни о чём помышлять…
— Хм-м, но у меня куча идей.
Уткнувшись носом мне в шею, Кейд опускается ниже и целует мою ключицу. Его борода жёстко щекочет мою чувствительную кожу, и это абсолютно божественно. Слишком… Неожиданно грудь сжимает паника, тело напрягается, когда в мыслях вдруг всплывает воспоминание.
— Кейд… — даже я слышу дрожь в своём голосе.
Он поднимает голову.
— Что случилось?
Опускаю глаза к его подбородку, протягиваю руку, чтобы запустить пальцы в его шелковистые волосы прежде, чем решаюсь спросить вслух:
— Ты же не… вступал в какие-то сверхсекретные правительственные программы?
В его глазах я читаю замешательство.
— Сверхсекретные правительственные программы?
— Что-то вроде «НАСА».
Кейд отстраняется ещё, пристально изучая меня взглядом.
— Ты что, ударилась головой сегодня? В драке, может?
— Нет, просто любопытно.
— Я никогда не работал в «НАСА» и вообще не подавал заявок ни в какие государственные программы.
Облегчение урчанием отдаётся в моём желудке, и я смеюсь безумно счастливая.
— Хорошо. Никогда этого не делай.
Кейд хмурится, но на щеке всплывает эта удивительная ямочка.
— Ты сумасшедшая, Стоун.
Я касаюсь пальцем с красным маникюром этой ямочки, и меня посещает очередная мысль касательно этого вечера.
— Спасибо тебе.
— За этот умопомрачительный оргазм? Всегда, пожалуйста.
— Нет, мистер Заносчивость.
— Можешь называть меня просто Самец.
— О, Боже мой! — Я закатываю глаза, легонько толкая его в плечо. — Забудь о том, что я сказала.
Кейд смеётся, отстраняясь, чтобы снять презерватив. Я поднимаюсь на подушки и накидываю одеяло на своё обнажённое тело, ожидая, что он присоединится ко мне. И вот когда наши головы расположены на королевских размеров подушках, посреди гигантской кровати, мы смотрим друг на друга, удовлетворённо улыбаясь.
Быть девушкой Кейда — тайной девушкой — даже лучше, чем я представляла.
— Ну, хорошо, серьёзно, — наконец говорит Кейд глубоким грудным голосом, который я так люблю, протягивая руку, чтобы убрать прядь непослушных волос с моей щеки — что тоже мне очень в нём нравится. — За что ты снова меня благодаришь?
— Я думала о том вечере… ну тогда, на парковке.
Кейд хмурится, но по-прежнему улыбается.
— Не понимаю.
— Спасибо, что не рванул и не отобрал у меня историю, когда всё уже закончилось. Спасибо, что позволил мне сделать репортаж из этой истории.
— Но это была твоя история.
— Да, но ты же понимаешь, о чём я. — Опуская глаза, я думаю об его инстинкте защищать меня. — Я так тяжело работала и я… даже не знаю. Наверное, я просто хотела, чтобы ты знал, что я ценю твою поддержку и то, что ты не относишься ко мне, как … — Мне не хватает смелости сказать это вслух. Как Марв.
Говоря всё это, я не перестаю теребить тёмные волосы на его груди, пока наконец не решаюсь посмотреть ему в глаза. Выражение его лица меняется. Он пытается это скрыть, но я успеваю заметить перемены… возможно, беспокойство? Я не уверена.
— Что не так? — спрашиваю я, касаясь его своей ладонью. Кейд избегает смотреть мне в глаза. Вместо этого он берёт меня за руку и поворачивает спиной к себе, прижимая к груди.
— Давай поспим. Поговорим завтра.
— Ты устал?
— Знаешь, быть героем нелегко: преследовать плохих парней, защищать тебя, притворяясь, что меня и рядом-то нет.
Его слова меня смешат, и я крепче сжимаю его руку, обнимающую меня за талию.
— Просто знай, что это много для меня значит, — тихо отвечаю я. — Больше, чем ты думаешь.
Он отвечает снова серьёзным, низким и тихим голосом:
— Я знаю.
***
Я открываю глаза на рассвете. Кейд всё ещё спит, издавая звук, похожий не то на громкое дыхание, не то на лёгкий храп, что заставляет меня улыбнуться. Никогда не думала, что храп может показаться мне очаровательным, но Кейду как-то удаётся.
Сделав глубокий вдох, я сползаю с гигантской кровати и собираю вещи. Нужно съездить домой, принять душ и переодеться, и мы встретимся уже на работе. Хотелось бы мне отправиться на пробежку вместе с ним. Хотелось бы принять душ и умыться его вкусно пахнущим средством для душа. Хочу весь день пахнуть ароматами тёплого леса, цитрусов и Кейда, напоминающими мне об этой ночи… о героях… об удивительных, настоящих парнях, которые вот они, тут, наяву.
Когда я захожу в квартиру, неся туфли в руках, Чес уже сидит за столом, скрестив ноги. Она выглядит, словно домохозяйка из пятидесятых: полный макияж, розовый шёлковый халат, розовый тюрбан на голове и чашка кофе в руках. Наш огромный телевизор показывает утренние новости канала «КНОТ», как раз в середине моего репортажа.
— Да ты крута! — Чесси спрыгивает со стола и подбегает. Чтобы обнять меня. Я едва достаю ей до груди, поскольку на ней туфли на высоких каблуках и с перьями. — О тебе шумит весь город: Ребекка Фильдстоун в новостях «КНОТ», наша защитница от грабителей в капюшонах!
— Ты это видела?! — спрашиваю я чуть громче, чем следовало, всё ещё испытывая волнение от произошедшего вчера.
— Эй, подруга, не кричи. Вчера у меня было представление.
— Извини! — Я подпрыгиваю к дивану и сажусь на него, подмяв под себя ноги и хватая пульт, чтобы перемотать и посмотреть свой репортаж с начала.
Экран телевизора наполняется изображением того, как я держу сумочку пожилой дамы, вбегают полицейские, а затем Кейд прижимает коленом спину тому уроду, и за всем этим кадром мой голос: «…хотя было не ясно, был ли этот человек нашим Грабителем, но было очевидно, что что-то не так. Мы не спускали с него глаз…»
— Мне нравится эта часть, — говорю я, нажимая на паузу. — Ты заметила, как я провела параллель? Только что, там, на месте преступления.
— Да ты просто Кристиан Аманпур.
— Не смейся надо мной!
— А я и не смеюсь! — Чесси закатывает глаза и кладёт свою загорелую руку себе на грудь с трагическим видом. — Эта история такая же волнующая и важная, как какие-нибудь события в Ираке, а может, и важнее. Я ведь и правда подумывала больше не ходить в район Грин стрит.
— Да! — я вскакиваю на колени. — Вот именно! Мы помогли поймать этого парня, и тем самым мы спасли местных предпринимателей, туристов…
— Ты герой!
Глубоко вздохнув, я опускаюсь на задницу.
— Теперь я уверена, что получу эту должность ведущего.
Чес похлопывает меня по ноге.
— Ты же знаешь, у тебя есть мой голос.
Звонит телефон, я поднимаю его, пока Чесси отбирает у меня пульт.
К.: Ненавижу просыпаться без тебя.
Это Кейд, и от его слов у меня мурашки.
Я: Извини. Нужно было собираться на работу.
Я даже не пытаюсь скрыть улыбку до ушей.
К.: Не терпится тебя увидеть.
Я: Мне тоже.
— М-м-м, и очевидно голосом этого сексуального спортсмена ты тоже заручилась, а! Да, детка, ты только погляди на эту задницу!
Поднимаю глаза к телевизору и вижу, как в репортаже на заднем плане Кейд разговаривает с полицейскими, светя своей потрясающей задницей чуть ли не на весь экран.