— Ле… ра…
Рука отнялась, но я изо всех сил потянулся к её заплаканному лицу.
— Это… же… я. Ро…й…
Выпустив нож, любимая вскочила на ноги и брезгливо обняв руками плечи, укуталась в меха.
— Значит, всё это было правдой, а не детским сном? Все те слова о любви и сотни яблок каждый год…
Слёзы текли по её щекам, но Лера лишь отшатнулась от моей попытки схватить её за руку.
— Миры… магия… все эти чёртовы сказки…
Любимая потянулась за своим любимым луком и впервые показала мне заплаканные глаза.
— Если всё, что ты сказал правда, то в этой лавине сегодня я должна была умереть, не так ли?
В глазах темнело, а мана могла лишь обезболить и прижечь, так что я собрал все силы и кивнул.
— Так все эти сны… мои ведения что-то вроде прошлой жизни? То, что прожил ты… в будущем?
Я вновь смог лишь кивнуть, а моя любовь помрачнела пуще прежнего, с тоской посмотрев на мой плохо сросшийся палец и завернувшись в свой любимый лисий воротник.
— Ясно… всё-таки не его отец… даже забавно.
В её словах слышалась горечь и презрение, а в глазах пропало всё, любимое мною, знойное лето.
— А знаешь…
Неспешно, будто всё ещё считая миры чем-то вроде яблочной магии, Лера взяла со стены колчан и вглядываясь в стрелы, сквозь слёзы, неловко улыбнулась.
— Я бы с радостью умерла в обнимку с тем, кто был в тех снах… правда.
Она медленно вложила стрелу и оттянула тетиву.
— Это всяко лучше, чем видеть моего героя монстром… и до сих пор его любить.
Неожиданно, наконечник её стрелы замерцал позолоченной маной, а в глазах любимой окончательно угас последний огонёк.
— Из будущего ты или нет, но если тебе плевать на время, то уж лучше вернись и никогда меня не встреть… Прошу…останься лишь странным колдуном из сладких снов.
Огонь костра угас вслед за знойными глазами, а во взгляде Леры просохли слёзы.
— А теперь беги. В будущее или другие миры, да хоть в свои чёртовы сказки, но…
Любимая пустила последнюю слезу и остановилась у выхода.
— В этот раз я не промахнусь…
Лера не оборачиваясь выскользнула из палатки и скрылась в снежной кутерьме, а вслед за ней угас и мой единственный свет.
Утонул в чёрной маслянистой тьме.
Мир 15
— Ну как, милок, понравилось?
Отложив свой гадательный шарик, ярмарочная бабка примирительно улыбнулась.
— И это моё будущее…?
Я не знал почему заплакал. Не было грусти ни боли, но от ясных глаз за золотистой кутерьмой на кончике стрелы стало непостижимо больно… пускай и видел я их впервые.
— Я никому не говорил о силах…. откуда ты узнала?
Совершенно не удивившись увиденному в своих видениях, старуха лишь взяла меня за руку и пальцем нарисовала какой-то узор на вспотевшей от ужаса ладони, где уже не было чёрных капель и дымного смога.
— Вы сами себе создали повод поиграться со временем, юноша, и проиграли тому, кого назвали временным двойником.
Бабка хрипло хмыкнула и закончив рисовать, прикрыла мою ладонь своей.
— Время помнит обе ваши жизни… но цель у вас одна. Воскресить девчонку — благородный порыв, но любить она сможет только одного, а вот кого…
Старушка провела пальцем почти до предплечья и остановившись, подняла на меня глаза.
— Всё зависит от вас, юноша. Время же всё равно найдёт возможность исправить ошибки.
По спине, впервые за многие годы, пробежала будоражащая дрожь.
— Что же… раз меня ждёт такое будущее, то в пору подготовиться, не так ли?
Я не скрываясь пустил по коже сизый шлейф, но бабка снова улыбнулась и проскользив по ладони, оставила на ней золотистый мерцающий след.
— Магия — это сила тысячи миров, способная создать что угодно… даже неподвластное уму. Можно изменить будущее, а можно сыграть по расписанным ролям. Выбор за вами… Рой.
Не успел я очнуться ото сна, как комнату тотчас разразили дым и гром. Искры пестрили в глазах, словно раскалённое золото, а сквозь сладковатую взвесь показался старинный кольт.
— Таки явился…!
Бунтарь в семиклинке уверенно шагал мне навстречу сквозь туман, а боль в плече отзывалась только вдалеке за грохотом ствола.
Без остановки. Пули хлестали по тонкому слою маны, поливая пол латунным блеском стеленных гильз, а по телу растекалась лишь жгучая боль и яд загадочной маны.
— Она таки меня нашла…
От долгожданной встречи с двойником, сумевшим выйти на старую каргу с золотистой кутерьмой, я не сдержался от нервного смешка и вторя пулям, растворился в пороховом облаке.