— Ну проходи в дом, родственник! Как отец поживает? Он же младше меня на двенадцать лет. Я его нянчил.
— Похоронили два года назад. Сердце.
— Ай-ай-ай, — покачал головой хозяин, — давно я его не видел. Лет двадцать он сюда не приезжал. Все хотел родительский дом восстановить. А к дому твоего отца мы сходим. От него только фундамент остался. Его наш родственничек Сергей с женушкой-грымзой продали за копейки… Сруб хороший был… А я не смог им помешать.
Я вытащил из багажника сумку с гостинцами, которые купил вечером до отъезда. За обитой войлоком дверью располагалась небольшая кухонка. Низкие потолки заставили пригнуться. Мебель была неприхотливая — старый шкаф с микроволновкой и электрочайником, ручной умывальник, советский холодильник, стол с клеенкой и два деревянных крашеных стула, которым было на вид лет пятьдесят.
— Я здесь родился, я здесь умру. А проблему газетчики раздули. Без света я могу спокойно жить. Радио есть на батарейках. Пенсия у меня хорошая по местным меркам, на все хватает. Да и не нужно мне ничего, огород свой, яйца и мясо свои. Хлеб пеку в русской печке. Договорился с хозяином магазина в Алешкино, раз в месяц мне завозят крупы и муку. А по мелочи я сам хожу — мне в радость прогуляться до магазина да и для здоровья полезно.
Сели за стол. Я достал из сумки рыбные консервы, фрукты, орехи, сок, котелку копченой колбасы, сыр, печенье. Поставил водку и вино.
— А я не пью, — сказал Юрий Васильевич и улыбнулся, — в свое время отпился. Могу пригубить за компанию. Раньше страшно пил. Знаешь что такое корытный самогон? Вот нагнали его. Я беру трехлитровую банку и еду на тракторе поле пахать. Выпью прямо из банки грамм триста и пашу час-другой, потом повторяю. И так до вечера. А к вечеру и банка пустая уже. Вот так и пропивал здоровье. Глупый был — все пьют, а я что же?
— Да и я пить не могу, за рулем. Ненадолго заехал. Пару часиков погощу — и в путь.
— Тогда оставь. Раз подарок. Водка она и на растирку пригодится. А вино я с водой как сок потягивать буду. Все развлечение старику!
— Ой, у меня же еще целый пакет пирожков с заправки. Сейчас принесу, а то пропадут! — спохватился я.
— Да зачем нам пирожки покупные! У меня пирог с капустой и яйцами, с утра приготовил. Теплый в печке стоит.
Юрий Васильевич помыл руку в умывальнике, обтер вафельным белым полотенцем и ушел в соседнюю комнату. Я последовал его примеру и тоже вымыл руки.
Родственник вернулся счастливый — в руках держал чугунную сковороду с румяным пирогом.
— С утра я уже его начал, так что, дорогой гость, не обессудь!
Поставил сковороду на деревянную подставку, достал из ящика шкафа нож и отрезал два больших куска. Аромат был чудесный. Рот наполнился слюной.
— Бери, ешь! — сказал Юрий Васильевич.
Я взял кусок теплого пирога, поднес угол ко рту и смачно откусил.
— Такого вкусного пирога ты, наверно не ел! — озвучил мои мысли старик. Он включил электрический чайник. И достал две нарядные красивые чашки их шкафа.
Я буквально проглотил пирог. Аппетит только начинал разыгрываться. И видя мою прыть Юрий Васильевич отрезал еще.
— Я тебе с собой дам продуктов деревенских. Яйца, патиссоны, тыкву. Такой тыквы ты в своей Москве не купишь! Сладкая, как мед. И еще гусь в морозилке лежит. Довезешь? В войлок заверну, не растает!
Я покачал головой.
— Да не надо ничего. Зачем? Вам нужней!
— Да что же я, родственникам гостинца собрать не могу?! Я пенсионер, а не нищий! Не возражай!
Юрий Васильевич посмотрел в мое лицо. Он был явно оскорблен моим отказом брать продукты. Я поспешил взять свои слова назад.
— Конечно, конечно! Я возьму! И яйца, и гуся! А тыкву жена любит, она из нее суп-пюре со сливками и сельдереем варит… Такой вкусный.
— Ладно, ешь и пойдем на улицу, я тебе покажу деревню. Пруд засохший, который мечтаю восстановить. Ну и посмотришь на то место, где родился и вырос твой отец. А ты знаешь, что в том доме и ты младенцем гостил? Твоя мать не рассказывала эту историю? Сейчас, погоди. За альбомом схожу. Ты ешь, ешь! Подкрепись!
Старик ушел и вскоре вернулся с большим старинным альбомом. В нем были приклеены желтыми уголками, которые нужно было облизать, фотографии, преимущественно черно-белые. Но были и цветные.
— Вот смотри. Это я. Это прадед твой, Сергей. Это твой отец с машинкой… — перечислял Юрий Васильевич. А вот смотри, это фото твоего отца уже после техникума. Он как раз на фоне отчего дома стоит.
Старик осторожно вытащил фото из уголков и передал мне.
— Возьми на память. Где-то у меня конверты с почты были. Поищу в серванте.