- Как служба? – cпросил особист профессионально-участливо.
По лицу Никитина пробежала сложная гамма чувств. «Подход» начался, чего и следовало ожидать, но менее всего он ждал этого от Кузьмича, которого и он, и другие офицеры считали порядочным человеком. Хамить не хотелось, как и вообще идти на обострение.
Никитин решил использовать проверенный способ защиты в подобных ситуациях: прикинуться дураком.
- Идет, товарищ майор! Причем так быстро, что мы за ней не поспеваем. Иной раз утром проснешься, а она, служба, уже так далеко ушла, что и не догонишь. И что делать? Снова спать ложимся.
- Веселый ты парень! – усмехнулся майор Кузьмичев.
- Так ведь и жизнь наша такая, спецназовская, развеселая! Бывает, целыми днями только и делаем, что хохочем до упаду. Упадем, отлежимся, и давай снова хохотать!
- Хорош травить! Ты как, ни о чем меня спросить не хочешь? – перебил его Кузьмич.
- Я? Вас? Да, помилуй Бог, о чем? – искренне удивился Никитин.
- Ладно, не звезди! Есть у тебя ко мне вопросы, знаю. Но, первым делом, хочу принести тебе извинения за неправомочные действия моих бывших подчиненных.
- Бывших? – не поверил Никитин своим ушам.
- Бывших, бывших, - подтвердил майор. – Ну, чего так смотришь? Майор Каримбетов срочно переведен в «территориалы». С повышением, между прочим. Красавцу Угарову рапорт предложили написать. Он взял отпуск и старается себе медицинское заключение сделать, чтобы по состоянию здоровья уйти, а не «по собственному».
- Но ведь… - не выдержал Никитин.
- Ты что, вчера родился? – усмехнулся Кузьмич, – все материалы, собранные вами, добыты, как выражаются юристы, не процессуальными методами. По-нашему – оперативными. И в качестве доказательства в суде они служить, увы, не могут. Даже у нас. Да и то, что они натворили, больше, чем на служебный проступок, с превышением должностных полномочий, не тянет. А за это предусмотрена только дисциплинарная ответственность.
- А как же эти фотографии с духами в обнимку?
- Снимки сделаны во время выполнения майором Каримбетовым важного оперативного задания по нейтрализации крупных бандитских главарей. Задание вступить с этими полевыми командирами в контакт он, получил, минуя меня, непосредственно от генерала Подковырова. Генерал все подтвердил. Так что и здесь все чисто, не подкопаешься.
- А «Минокс»? А деньги аргентинские?
- Что – «Минокс»? Подтвердить, для кого он предназначался, некому.
- А тот «корреспондент», которого мы живьём взяли?
- Скончался он в госпитале. Полученные травмы внутренних органов оказались несовместимы с жизнью. Ещё вопросы есть?
- Юрий Иванович, – впервые назвал Никитин особиста по имени-отчеству, – А деньги эти аргентинские? Я в Москве узнавал: они ничего не стоят.
Майор Кузьмичев хмыкнул.
- Много ты хочешь знать, старлей. Я и так изрядно наговорил, чего тебе знать не положено. Ну, да ладно… Только не трепи никому. Петровичу можешь - разрешаю. Понятно?
- Понятно.
- Эти купюры действительно, ничего не стоят. Но это смотря где. Ни в одной цивильной стране мира они не катят - там народ грамотный. И не в цивильной, вроде той, где мы сейчас с тобой находимся, тоже. Духи, хоть и неграмотные, но в деньгах соображают. Ни один дукандор никогда не примет незнакомую ему бумажку, пока десять раз не проверит, что она из себя представляет, и какой у нее на сегодня курс. Для этого на базарах специально менялы сидят. Эти тебе хоть юани китайские разменяют, лишь бы настоящие были. Здесь эти «фантики» тоже не прошли бы.
- Тогда где же?
Майор вздохнул.
- Есть на свете только одна страна, где это возможно. Там косяками бродят богатенькие цеховики и прочие мутные личности, мечтающие обратить свои нетрудовые доходы во что-нибудь более достойное. В золото, например. А еще лучше – в свободно конвертируемую валюту. Одна беда: валюты этой они в руках никогда не держали. А те, что из провинции даже про доллар знают только то, что он зеленый. Знаешь такую страну?
- Догадываюсь.
- И тут появляются хорошо одетые, во всем иностранном, товарищи с приятными манерами и предлагают им поменять их рубли на австралийские доллары. Они, дескать, дипломаты, отработали среди кенгуру много лет, зарплату получали именно в этой валюте. Само собой, свободно конвертируемой. Сомневающимся тычут в нос газетой «Известия», где ежемесячно - неизвестно зачем, публикуется курс иностранных валют по отношению к рублю, установленный Госбанком СССР. И там, среди всяких шиллингов, драхм и иен значится и тот самый австралийский доллар, курс которого, между прочим, выше, чем у американского. Наши расхитители соцсобственности, разумеется, в языках – ни бум-бум, для них надпись «аустралес» – то же самое, что «Австралия». Если спрашивают у «дипломатов», почему, мол, как положено, на чеки не поменяли, те объясняют «по секрету», что они не совсем дипломаты, а… ну, вы понимаете… Короче, еле ноги унесли - не до обменов было. Вражеская контрразведка на хвосте висела, чуть до стрельбы не дошло… И в родной Госбанк той же причине идти нельзя никак, там у проклятых империалистов свои люди могут сидеть. Самых недоверчивых водили к «матерым валютчиком» - как положено, с явкой и паролем. Тот подтверждал подлинность «дензнаков» и даже выражал готовность приобрести их у обалдевших от такого счастья дельцов по курсу выше того, по которому им предлагали «штирлицы». Дальнейшее додумай сам.
- Чего тут додумывать? Все ясно. И, значит, Касымыч…
- Я тебе этого не говорил. Просто пересказал младшему товарищу то, что сам прочитал в порядке ознакомления. И вообще, это работа «территориалов» а не наша.
- Еще один вопрос разрешите?
- Валяй! – махнул рукой Кузьмич, – Я тебе и так все служебные тайны раскрыл. Диктофона у тебя, часом, в кармане нету, по спецназовской привычке?
- Обижаете, Юрий Иванович! Нас сейчас вон из-за тех кустов направленным микрофоном слушают.
Оба офицера искренне засмеялись
- Ну-ну… Тогда спрашивай, - разрешил майор.
- На фиг вам тот мертвяк протухший понадобился, за которым вы прилетали? И чего это из-за него такая драчка была? Меня же генерал Колобов тогда едва живьем не загрыз, – Никитин слегка воодушевился.
- А-а-а, это… - майор усмехнулся, – Тут по нашей линии пришла директива: любой ценой добыть иностранного советника или наемника, обязательно европейской наружности. Если живого кто возьмет – тому «Героя», ежели тушкой или чучелком – «Боевого Красного Знамени». Вот и кинулись все носом землю рыть. А тут вы, как по заказу. Насколько мы знали: у вас такой директивы не было. Потому этот хомяк Колобов и взбесился: орденок-то – тю-тю! Из-под самого носу уплыл!