Но он есть.
Со временем я отметила его присутствие. Причем единственное, чем он выделялся среди других участников сна, — полное безразличие к хозяйке мира грез, то есть ко мне. Он как будто живет в своем мирке, случайно затерявшемся в моем сне.
И мне захотелось узнать, кто он.
Но если мне удается запоминать сны, это не означает, что могу ими управлять. Именно поэтому сейчас лежу тут под присмотром Эрика Михайловича.
Выхожу на дорогу и вижу Стаса, своего друга детства. Боже, он совсем не изменился — все тот же маленький мальчик, который теперь достает мне по пояс.
— Стасик! — зову я, и друг оборачивается. Он приветливо улыбается мне и манит в сторону реки.
Помню, мы всегда любили ходить на речку рыбачить. Мне никогда не удавалось поймать ни единой рыбешки, а вот Стас делал это превосходно. Беру его за руку, и мальчик ведет меня к водоему.
— Юна, ты должна найти его! — звучит знакомый голос.
Оборачиваюсь и вспоминаю: я ищу его.
Это голос Эрика Михайловича, напоминающий о миссии. Как он знает, что нужно вмешаться? Оборудование, которое создал профессор, позволяет отследить сердцебиение, температуру тела и активность мозга спящего. Каждый раз, когда деятельность организма снижается до определенного минимума (типа мы забылись сном), то ученый вносит «свою лепту».
Если говорить совсем просто, то когда человек спит, он полностью расслабляется и дает мозгу отдыхать. В те моменты мы «пускаем все на самотек» и следуем течению событий, которые нам неподвластны. Но стоит напрячь мозг, мы вновь берем контроль в свои руки, что ученый и помогает мне делать.
Мягко отпускаю руку Стасика и останавливаюсь. Друг детства немного удивленно глядит на меня, но потом отступает и убегает прочь.
Иду дальше вдоль дороги. Встречаю знакомые лица и каждый раз, когда сбиваюсь с пути, голос Эрика Михайловича приводит в чувство.
Брожу уже очень долго. Ощущение, что скоро выйду за пределы поселка.
Наконец, мне удается увидеть его.
Вот как всегда: вся деревня вышла мне навстречу, и только он тут один. Высокий худощавый молодой человек стоит на заднем дворе одного из домов и колет дрова. Каждое его движение точное и сильное, отчего полено раскалываются на ровные части. Парень так увлечен работой, что не замечает моего присутствия.
Он никогда не замечает меня!
Но теперь-то уж никуда не денется. Пересекаю дорогу и ярко представляю, как первыми словами станут: «Какого хрена ты постоянно мне снишься!»
Внезапно из-за угла выскакивает огромный грузовик и…
— Зяд! — чуть не падаю с кушетки, но удается схватиться мертвой хваткой за поручень.
— Как ты? Это опять случилось? — Эрик Михайлович освобождает меня от проводов и пытается привести чувство.
Ощущая себя спартанцем, пробежавшим пару дней без отдыха, то есть так же отстойно. С трудом удается нормализовать сбившееся дыхание, но сердце продолжает барабанить точно безумное. Хожу взад-вперед по кабинету, чем явно нервирую (или пугаю) Эрика Михайловича.
— Может, нам стоит прекратить эксперименты? — робко спрашивает профессор, когда залпом выпиваю стакан воды и плюхаюсь в его кресло.
— Нет.
— Юна, это не впервой.
— Нет.
— Каждый раз, когда ты пытаешься подойти к нему, вновь свершаются события той аварии.
— Нет.
— Неужели тебе…
— Да. Мне больно, Эрик Михайлович. Не отрицаю — мне больно и очень… очень страшно. Но я должна узнать, кто он и почему постоянно снится мне. Почему… почему каждый раз вновь случается авария? — запускаю пальцы в волосы, потом обнимаю колени, свернувшись клубочком. — Эрик Михайлович… мне просто нужно… надо узнать… Я не могу больше жить со своими страхами.
— Ладно, я понял. Сегодня выдался не самый удачный день. Попробуем завтра вновь?
— Хорошо. Я тогда еще отчеты принесу.
— Договорились. Отдыхай. Кстати, — внезапно его голос догоняет у выхода, — как ты неприлично ругаешься! Зад!
— Эрик Михайлович, не «зад», а «зяд». Это две разные вещи, — не соглашаюсь с упреком.
— Зяд? — его глаза лезут на лоб. Понимаю, он же профессор, таких слов знать и не должен.
— Злой Языческий Дух, — расшифровываю я. Судя по непонимающему взгляду ученого, он еще не врубился. — Черт это, Эрик Михайлович, черт.
— 6~9~
Дома встречают родители, которые вместе готовят ужин. Точнее мама готовит, а папа сидит в качестве моральной поддержки.
— Как дела в университете? — спрашивает мама, выкладывая блюда отцу на дегустацию.