– Это что такое?
– Очень редкое и дорогое растение. Безумно дорогое. Везут откуда-то с Ближнего Востока, да еще растет оно там не всюду, а исключительно в глухих уголках пустыни. В общем, денег за него хотят немыслимое количество. Конечно, я отказалась от такого дара!
– Но почему?
– Мы с Филиппом знаем друг друга сто лет, но мы не в тех отношениях, чтобы я принимала от него ценные подарки. Хотя с его женой мы в свое время были лучшими подругами.
– То есть он старая гвардия? – одобрила Фима. – Это хорошо! Но он женат?
– В том-то и дело, что Стасенька скончалась несколько лет назад. И с тех пор Филиппу очень одиноко. Дети и внуки у него имеются, но они живут далеко. Кажется, кто-то из мальчишек обитает в Австралии, кто-то в Австрии. Я не прислушивалась, главное, что Филипп заразил меня!
– Чем это?
– Хобби! Он заразил меня своим хобби. И теперь мы с ним – флорарианисты.
Прозвучало это как-то двусмысленно, но тетушка пребывала в таком упоении от своего нового увлечения, что Фима не отважилась с ней пререкаться.
На всякий случай она еще раз уточнила:
– Скажи, а ты в самом деле не чувствуешь никаких симптомов аллергии?
– Нет. Ты это уже во второй раз спрашиваешь. Если ты волнуешься насчет моих новых питомцев, то они совершенно безопасны в этом плане.
И тетушка склонилась над своим флорариумом, непритворно любуясь высаженными там растюшками. Видя, что тетушка находит в этом полнейшее удовольствие и отдохновение от своих забот, Фима сочла за благо не мешать. Она тихонечко вышла, вернулась к себе и шепотом сообщила Пятнице, что сегодня он может остаться у нее.
– Только вести себя ты должен тихо. Еще неизвестно, не вернется ли к тетушке ее аллергия, когда она узнает про тебя. Так что не будем рисковать.
Они с Пятницей пожали друг другу руки-лапы, и Фима отправилась на учебу. Спускаясь по лестнице, она снова позвонила в дверь Ани, но результат был точно тот же, что и утром. Телефон подруги был выключен. И в интернете Аня тоже не появлялась со вчерашнего вечера. А ведь было уже за полдень. И либо Аня очень крепко спала, приходя в себя после бурной ночи, либо…
Второй вариант Фиме не хотелось даже обдумывать. И все же она не могла не думать.
«А если тот тип оказался маньяком и душегубцем? Не случайно же Пятница так на него отреагировал».
Но тут же Фима напомнила самой себе, что Пятница так кидается на всех мужчин, которые ему не нравятся. А не нравятся ему многие, если быть точной, то все. И все же Фима попыталась прикинуть, что она знает про того мужчину, которого видела вчера спускающимся к Ане.
«Он не из нашего подъезда. Раньше я его никогда у нас не видела. Новые жильцы тоже не заезжали. Наверное, он снимает квартиру».
Выходя из дома, Фима встретила двух соседок, которые перемывали косточки третьей.
– А я ей говорила, не потянешь ты, Ольга, молодого любовника. Он из тебя все денежки вытянет, а потом к молоденькой все равно от тебя сбежит. И что? Как я сказала, так оно и вышло. Месяца не прошло, как они вместе, а он от нее уже гулять начал. Только вчера вечером видела, как он в двадцатую квартиру направился. А зачем? Уж ясно, что не соли там одолжить!
«Квартира двадцать – это квартира Ани!»
Фима остановилась неподалеку от кумушек, сделав вид, что копается в сумке. Те были так увлечены разговором, что даже не обратили на нее внимания и продолжили разговаривать между собой:
– И главное, Ольги дома уже несколько дней нет. А этот в ее квартире живет барином.
– Ольга-то куда уехала?
– Ничего не сказала, а только нет ее.
– Может, просто не видишь?
– Я ей звонила, недоступна.
– А этот молодой, где она с ним познакомилась?
– Говорит, что на работе. Да врет небось.
– Почему?
– У них на работе одни бабы работают. Это же библиотека! Откуда там мужчины, да еще такие. И ладно бы библиотека была Маяковка или Ельциновская, так нет же, обычная школьная библиотека. Вон в той школе, она мне рассказывала.
– Эффектный юноша.
– Юноша! Ему уж под тридцатник! Но выглядит хорошо. Я бы скорей уж поверила, если бы Ольга сказала, что где-нибудь в ночном клубе с ним познакомилась. У шеста такому самое место. И чтобы старые идиотки, вроде нашей Ольги, ему деньги в трусы пихали бы.