После всего он целует меня в губы и говорит.
– Час близок. Мы должны одеться и приготовиться.
Мне хочется протестовать, снова затащить его на себя и совершить ещё один акт любви, но не делаю этого. Я в панике. Не хочу, чтобы Василию причинили вред. Стараюсь успокоиться, используя безотказный научный метод. Но сейчас он сбивает меня с толку.
Я задаюсь вопросом, убьёт ли Братва Василия?
Нужно провести анализ прошлого, но на это нет времени.
Следующий шаг – построить гипотезу. Не могу её построить, не поддаваясь эмоциональным суждениям. Моё сердце кричит, что они не причинят ему вреда, они не посмеют. Но мой логичный разум не знает, как всё пройдёт. У меня недостаточно информации о Братве и переворотах. Однако Василий, кажется, думает, что конец близок, и это очень пугает меня.
После того, как гипотеза выстроена, нужно её проверить. Но проверка произойдёт, когда Василий приблизится к Братве. И либо его изрешетят пулями, либо отпустят с миром.
Моё дыхание учащается так, что грудь начинает болеть. Когда Василий заканчивает одеваться, поправляю его галстук и глажу воротник, который едва прикрывает следы, которые я на нём оставила.
– Тебе не нужно уходить сразу, – говорю я ему. – Может, дать им несколько дней, чтобы остыли, посмотреть, как всё само утрясётся...
Василий хватает за подбородок, наклоняется и смотрит на меня, пока я не посмотрю на него. Несмотря на то, что мне трудно поддерживать зрительный контакт, я смотрю на него.
– Нет, – тихо говорит он. – Я волк. Я не прячусь от своих людей. Какое бы решение они ни приняли, соглашусь с ним.
– Мы могли бы вернуться в постель, – говорю я в отчаянии, начиная растягивать его рубашку. – Ты мог бы снова найти мою точку G...
Он накрывает своей рукой мою.
– Всё будет так, как должно быть, – говорит он мне.
Мне хочется указать на то, что он не борется. Не понимаю, почему он этого не делает, ведь он же волк. Он – Братва. Он – их создатель. И если они решат уничтожить его, он поймёт. Это я ничего не понимаю и никого не прошу.
Убираю руку и наблюдаю, как он снова застёгивает пуговицы.
– Тогда пойдём на поиски Дениэла.
Я не упоминаю совет. Не хочу даже думать о том, что он существует и может принять решение о судьбе моего волка.
Мы сохраняем молчание, пока едем в машине до штаб-квартиры Братвы. Полагаю, нам совсем нечего сказать друг другу. Когда подъезжаем к дверям в комнату, где совет выносит решения, там стоит мужчина с винтовкой в руках.
– Даниэл, – радостно говорю я. – Мы здесь!
– Наоми!
Он мчится ко мне, перебрасывая винтовку за спину.
– Слава Господу! – он подбегает ко мне, хватая меня в могучие объятия, а я неловко терплю это.
Как и всегда, кажется, что он выжимает меня.
– Знаю, тебе не нравятся объятия, но, чёрт возьми, потерпишь для старшего брата.
– Да, – говорю я ему, хотя чувствую облегчение, когда он отпускает меня.
У Дениэла блестят глаза, когда он отступает и хвалит.
– Хорошая кепка, – говорит он, пробегая пальцами по краю козырька.
– Старую я потеряла, когда Голубевы пытались нас убить, – говорю я ему.
У него сужаются блестящие глаза, и он смотрит на Василия.
– Думал, ты сказал, моя сестра будет в безопасности, чёртов ты козёл.
– Она в безопасности, – говорит ему Василий.
И это правда.
У Дениэла искривляется рот так, что я понимаю, ссора ещё не окончена.
– Как я понимаю, Голубевы ещё и причина смены цвета волос? – он смотрит на Василия. – Ты забыл про брови.
Я машу руками.
– Брови в данный момент не важны.
– Точно, – говорит Дениэл. – Где, чёрт возьми, вы двое были? – спрашивает он. – Я простоял здесь кучу времени, переживая за вас.
– Извини, – говорю я ему. – Мне нужно было попрощаться с Василием. Он расстроен.
Василий откашливается, прерывая нас.
– Слишком открыто.
Я моргаю.
– Прости. Мне нужно было солгать?
– Своему брату? Да. Когда говоришь о сексе? Всегда.
Он смотрит на Василия.
– Не собираешься попросить у меня прощения?
– Не сегодня утром, – говорит Василий бесцветным голосом.
– Позор. Мне хочется выпороть тебя, раз ты посмел коснуться моей сестры.
– Не стоит, – останавливаю я Дениэла. – Его это возбуждает. Если ему понадобится порка, это сделаю я.
– Слишком открыто. Господи Иисусе. Мне нужен отбеливатель для мозгов, – Дениэл сжимает руками своё лицо. – Даже не хочу спрашивать о царапинах на его шее.
– О, это мои, – гордо говорю я Дениэлу. – Ты бы видел его пенис.
– А-а-а-а-ах! – мой брат машет руками в воздухе. – Можем ли мы, пожалуйста, не разговаривать? Сестрёнка, я рад видеть тебя целой и невредимой.