– Она не Император. Она всего лишь слабая маленькая девчонка. Посмотри на неё. Она не сможет прорваться ни на Новый Арбат, ни в Ватикан, ни в штаб-квартиру Ми-6. Она не сможет ворваться даже в продуктовый магазин.
– Эй, я могу. Нет системы, которую я не могу взломать. Я могу ворваться даже в твой глупый Кремль, – возмущается Наоми. – Я могу даже через пять минут рассказать обо всём, что ты делал в своей жизни. На самом деле, я даже могу рассказать, где ты срал две ночи назад.
– Вот ты, Алексей, почему ты сомневаешься в ней? – спрашиваю я смеясь.
– Она не ест настоящую еду. Она много смотрит в монитор. И повторяет одни и те же слова, как маньяк.
– Не называй меня так, – кричит она, и вскакивает, сжимая крошечные руки в маленькие кулаки.
Я хочу заключить её в объятия за то, как она неотразима, но сейчас не время.
– Она не смотрит в глаза, даже сейчас, – он указывает ей на лицо, которое краснеет от обвинений.
Мой смех затихает, и я успокаивающе кладу на неё руку.
– Но, Алексей, ты смотришь мне в глаза и лжёшь мне теми же губами, что сосал член чужака. Поэтому думаю, отсутствие зрительного контакта ничего не значит.
У него расширяются глаза. Он открывает рот, чтобы просить о пощаде, но у нас нет времени слушать просьбы, которые ничего не изменят. Прежде чем он успел издать хоть слово, я застрелил его. Он отклоняется в сторону и падает на пол.
Наоми вздрагивает от выстрела, но ничего не говорит. Она встаёт, хватает мой ремень с диванных подушек и протягивает его мне. В одной руке у меня пистолет, но я просовываю ремень сквозь петли. Трудно застигнуть ремень в таком положении. Она подходит и убирает мои руки. Двумя быстрыми движениями она застёгивает мой пояс. Близость её рук к моей талии, её ароматного тела к моему, заставляют мои штаны увеличиться на один размер. Я отступаю прежде, чем это чувство захлестнёт меня.
– Тебе нужно что-нибудь наверху? – спрашиваю я.
– Компьютер.
– Мы купим тебе новый.
Я прислоняюсь к двери, чтобы послушать шумы из коридора и ход лифта.
– На этом запущен код, – возражает она.
С меня достаточно её лжи и уловок. Возможно, она схватила меня, но я не беспомощен.
Я беру её за подбородок и говорю, глядя в глаза.
– Я не причиню тебе вреда, пока ты делаешь то, что я прошу. Будешь верна и будешь жить. Предашь меня, и у тебя тоже окажется дырка между глаз.
Глава 8
Наоми
– Мне не нужна дырка между глаз, – говорю я ему. – Ты понимаешь, что это убьёт меня? Человек не может жить с дыркой между глаз. Хотя в медицине зафиксированы несколько случаев проникновения отвёртки или гвоздя под глазное яблоко, но там всё было прекрасно, пока предмет был внутри...
– Это была угроза.
О! Я моргаю. Василий впервые по-настоящему угрожает мне. Я хмурюсь и изучаю его, пытаясь понять. Он был вежлив и заботился обо мне. Я смущена этими переменами. Возможно, выстрел в другого человека испортил ему настроение.
Он хватает мою руку и тащит меня вперёд прежде, чем я успеваю возразить, что он трогает меня.
– Давай. Идём.
Снова это.
– Идём куда?
– Нам нужно покинуть это место. Оно кишит Голубевыми.
Он тащит меня за собой по коридору, и мы снова оказываемся на пожарной лестнице. Затем он снимает ботинки и заставляет меня сделать то же, и мы тихо ползём по лестнице.
Я думаю о ноутбуке, который мы оставили наверху. Меня это беспокоит. Я должна настоять, чтобы мы взяли его с собой, стереть жёсткий диск и свои следы. Придётся залезть в него издалека, чтобы почистить. Мне не нравится оставлять мою рабочую станцию без присмотра. Это один из моих многих пунктиков, связанный с обсессивно-компульсивным расстройством, но этот действительно доводит меня так, что я не могу думать ни о чём другом.
Я настолько увлечена мыслями о ноутбуке, что почти не замечаю, как Василий суёт мне в руки обувь.
– Жди здесь.
Наклонив голову, наблюдаю, как он подходит к двери на лестнице. Он двигается, как гепард, которого я видела однажды в зоопарке. Меня тогда поразила его хищная мускулатура и излучение неизбежной опасности. Дверь распахивается, и он заходит внутрь, хватая что-то. Я вижу мелькание тёмной ткани и конечностей, и слышу шум.