– Ты всем им управляешь?
– Нет. В окрестности проживает более миллиона человек. Большинство из них законопослушные граждане. Их мы не контролируем. Мы их защищаем, – говорю я, потому что Братва сильна в обеспечении порядка. – Есть несколько членов городского совета, которые консультируются с нами, над ними стоит префект, а над ним мэр Москвы. Бюрократические связи хорошо развиты, ничего не случится без десятка согласований. А согласования можно пересматривать. Комитеты, которые контролируют и подрядчиков и кормят префектов, тоже должны получать своё. Поэтому люди приходят за помощью к нам. А мы можем её быстро предоставить. И вершить правосудие. Братва заботится и защищает тех, кто входит в окружение.
– А если не входишь в окружение?
– Тогда нужно искать кого-то ещё.
– Звучит, как большая головная боль. И тебе это нравится?
Я улыбаюсь, слыша недоверие в её голосе.
– Да.
Звуки её переодевания прекращаются, что заставляет меня открыть глаза. Но когда я вижу Наоми в простом платье цвета морской волны, которое подчёркивает каждый изгиб её тела, задаюсь вопросом, не должен ли выколоть себе глаза, ведь этот вид ещё сильнее влечёт меня к ней. Я скучаю по её светлым волосам, но брюнетка из неё получилась выдающаяся. Тёмный цвет волос контрастирует с её светлой кожей и углубляет цвет глаз. Я теряю голову от этой женщины. Хочу снова взять её на этой кровати, трахать её, пока не услышу восторженных криков.
Стискиваю зубы, чтобы взять себя в руки, и просматриваю документы, чтобы без проблем пройти таможенный контроль, передавая их ей.
– Мы приземлимся в аэропорту Чампино. Там нас ждёт арендованный автомобиль. Держи сумку в одной руке, а в другой паспорт. Они поставят в нём штамп. Иди прямо к арендованному автомобилю. Не говори без необходимости. Теперь повтори мне моё имя.
Она закатывает глаза, будто чертовски устала от меня.
– Дмитрий Лужков. Мы познакомились в Санкт-Петербурге, когда я была в Летнем саду в Русском музее. Ты прогуливался с матерью и любовался статуями, а я фотографировала берега Невы.
– Очень хорошо.
– Я гений. Мне не нужно повторять дважды.
– Тогда у тебя не должно быть никаких проблем. Следуй моим указаниям, когда мы приземлимся.
Глава 14
Наоми
Я запоминаю все детали, которые выдал Василий о наших «отношениях». Но он забыл кое-что о людях с синдромом Аспрегера. Мы легко отвлекаемся. И нам не нравятся новые места. Аэропорт Чампино переполнен людьми, спешащими со своими сумками, как муравьи на пикнике. Я напугана толпой и незнанием аэропорта. Он кажется таким большим и чужим. С этим я плохо справляюсь. Мне нравятся удобные и знакомые вещи.
Тем не менее, я справляюсь и стараюсь не отвлекаться. Я следую за Василием, то есть за Дмитрием, и за его широкими плечами, которые расталкивают толпу. Мы стоим в очереди на таможню. Он не разговаривает со мной, что прекрасно. Я слишком перегружена происходящим вокруг, чтобы вести умный разговор. Я напеваю песенку про паучка, но здесь так шумно, что едва себя слышу.
«Не волнуйся, Наоми», – говорю я себе. – «Ты же не хочешь сделать Василия несчастным».
Это правда, не хочу. Я всё ещё окутана тёплыми чувствами к нему, потому что он дал мне оргазм в самолёте. Хочу ещё один, когда мы приедем в отель, а если он будет раздражён, вряд ли мне удастся его убедить. Думаю об оргазмах, когда Василий/Дмитрий подаёт свой паспорт. Человек с печатью говорит с ним. Василий/Дмитрий что-то отвечает. Они смеются. Печать в его паспорте, он движется дальше. Я подхожу к месту, где он только что стоял, протягиваю паспорт и жду. Рядом кричит ребёнок, и мои нервы, взрываясь, трещат.
Мужчина улыбается мне.
– Вы въезжаете в страну по делу или для удовольствия, мисс Браун?
Я смотрю на рот мужчины. Не могу смотреть ему в глаза, потому что они маленькие, как у свиньи. И ещё у него кривой зуб, который выглядывает, когда он говорит, и выглядит, как бивень. Этот человек напоминает мне кабана.
– Вы знаете, что кабан может испытывать оргазм тридцать минут? – спрашиваю я из-за этих размышлений
Рот мужчины выгибается, а лицо хмурится.
– Я... я не уверен, что понимаю...
– Самка не испытает оргазм до тех пор, пока не испытает кабан, – продолжаю я. – Но у самца спиралевидный конец пениса, чтобы как штопор проникать в шейку матки...
– Карен, – кричит мне Василий, – у нас мало времени.
Я моргаю. Я ещё не рассказала об огромном количестве эякулята у кабана.