Хотя, возможно, я ошибалась насчет всего, и привязанность Рива ко мне, как и других мужчин, основывалась лишь на сексе.
Я прикусила язык и решила не дерзить по поводу того, что мы не всегда получаем желаемое. Однако уверена, что Рив и без слов понял меня. Кроме того, мне тоже хотелось спать в его постели. Может, когда-нибудь и буду. Если он действительно этого хотел. Если действительно именно меня он хотел видеть в своей постели.
Я понимала, что нужно всего лишь спросить: «Ты еще питаешь чувства к Эмбер? Что теперь будет с нашими отношениями?». Вопросы вертелись на кончике языка, но я решила проглотить их. Потому что сомневалась, что готова услышать эти ответы, какими бы они ни были. По крайней мере, сейчас обо мне Рив мечтал. И, возможно, это было лишь оправдание, чтобы хотя бы на минуту забыть об Эмбер и не чувствовать себя виноватой, что предаю ее. Пока не знала правду, я могла оправдать свое поведение невежеством. А еще могла доставить Саллису удовольствие.
Качели качнулись, когда я встала на колени. Не обращая внимания на прикосновение прохладного сиденья к голым ногам, наклонилась и расстегнула джинсы Рива.
— Это не моя постель, — заметил он, правда не предпринимая никаких попыток, чтобы остановить меня или помочь.
— Это лучшее, что я могу сделать сейчас.
На нем не было нижнего белья. Выходило, что он тоже не мог уснуть и, решив выйти сюда, надел первое, что попалось под руку. Я потерла ладони и постаралась согреть их дыханием, а потом опустила на его член.
И только прикоснулась губами к головке, как Рив сказал:
— Это «сейчас» предполагает, что потом ты сможешь сделать больше.
Отвечать не хотелось, потому что слишком боялась выдать себя. Боялась, что ему не понравятся причины, по которым я не могла отдаться ему полностью. Или что начнет успокаивать меня по поводу роли Эмбер во всем этом.
Поэтому заняла рот, чтобы избежать разговора.
Я начала ласкать его, целуя головку и массируя ствол. Рив не был тверд, но ведь и на улице было холодно. Несколько минут я все же сомневалась, действительно ли здесь было настолько холодно, или просто Саллис пытался сопротивляться мне? Хотя сопротивлялся он или нет, но уж точно не принимал в происходящем участия. Пока я облизывала головку его члена, одна его рука до сих пор лежала на спинке качелей, а вторая — возле бедра. Еще несколько движений языком, и я стала более настойчива, посасывая головку, а потом захватывая в рот весь член, согревая его своим дыханием.
Вскоре он был полностью возбужден, и я почувствовала в горле пульсацию члена.
Принимала его глубоко, настойчиво лаская рукой. И потом, я знала Рива достаточно хорошо, чтобы понимать, что ему нравится, когда я немного мучаюсь во время минета. Это проще было бы осуществить, если бы он тоже принимал участие — тянул меня за волосы или сам регулировал темп, направляя мою голову.
Без его руководства я думала лишь о том, как доставить ему удовольствие, и какой-либо дискомфорт воспринимала как приятный бонус. Чем больше его члена я брала в рот, тем сильнее начинали неметь и болеть ноги, тем тяжелее мне становилась дышать, и тем приятнее процесс оказывался для Рива. В этом я не сомневалась. Приятнее для нас обоих.
Саллис оставался молчалив, пока я ласкала его. Когда рука слишком сильно устала, я оперлась на его бедра и задействовала теперь уже только рот, двигаясь вверх и вниз, мягко прижимая к его стволу губы. Первой подсказкой того, что усилия оправдались, стали напрягшиеся под моими ладонями мускулы Рива.
Второй подсказкой стало то, что Саллис убрал руку со спинки качелей и схватил меня за грудь.
— Ах, — мой стон вибрацией прошелся по его члену, и Рив в ответ толкнулся в меня. Я чуть наклонилась вбок, чтобы скинуть простыню и обнажить плечо, с исключительно эгоистичными намерениями предоставляя ему полный доступ.
Он принял мое предложение и обхватил ладонями обнажившуюся грудь, так сильно ущипнув за сосок, что на глаза навернулись слезы. Так сильно, что очередной стон превратился во всхлип. Так сильно, что я возбудилась. Потекла.
Его рука больше не прикасалась к груди, а опустилась ниже. Он немного подтолкнул мою ногу, отодвинул трусики и ввел в меня сразу несколько пальцев. Рив не был нежен, касаясь меня, лишь жестко массировал столь чувствительную плоть, будто мое желание было его собственным. Внутренние мышцы почти сразу же сжались вокруг его пальцев. Он тоже знал, что мне нравится.
А может, нам просто нравилось одно и то же.
Я боролась с надвигающимся удовольствием, стараясь сосредоточиться на Риве, на его члене у себя во рту, на головке, касающейся стенки моего горла, но чем дольше старалась игнорировать его действия, тем настойчивее он трахал меня пальцами. Оргазм грозился сломить мое сопротивление, надвигаясь, словно шторм.