Когда я пробиралась сквозь толпу в поисках Рива, женщина открыла ворота, и появился один из всадников, который тащил за собой на веревке теленка. Он вел животное прямо на меня, и я поспешила убраться с их пути, но столкнулась с одной из женщин. Та злобно посмотрела на меня и прошла мимо. Я шагнула в сторону и врезалась в чей-то локоть, да так сильно, что из легких вышибло весь воздух, и споткнулась о руки сотрудников ранчо, которые, собравшись в круг, прижимали теленка к траве. Я начала падать вперед, прямо на раскаленный кусок железа, когда чьи-то сильные руки схватили меня за предплечья и потянули назад.
— Господи, Эмили, — выдохнул Рив, когда помог мне отойти на безопасное расстояние от места клеймения. — Какого черта ты здесь делаешь? Ты что, хочешь серьезно пострадать?
Я смогла лишь остолбенело моргнуть.
Саллис не стал ждать ответа, а вместо этого прижал меня к себе.
— Все хорошо, — произнес он, будто пытался успокоить скорее даже себя, нежели меня. — Просто... дыши. Сделай пару глубоких вдохов. Ты в порядке.
Я сделала так, как он велел, и тревожно взглянула на развернувшуюся передо мной сцену, от которой Рив меня спас. Одна женщина использовала пистолет для пирсинга, чтобы приделать к уху теленка бирку, а один из мужчин поднес к его мошонке нож. Потом пришел черед раскаленного железа. Я крепко зажмурилась, не желая больше на это смотреть, но все же увидела перед глазами ярко-алое пламя, приближающееся ко мне, и букву V, вместо K. Хотя и понимала, что татуировка Эмбер сделана иным способом, все же это было не менее мерзко.
Я повернулась к Риву, будто желая избавиться от преследовавшей меня картинки.
— Голубоглазка. — Рив провел рукой по моим волосам, пытаясь успокоить.
Звук его голоса вернул меня в реальность, и я вдруг вспомнила, зачем пришла сюда.
Я резко оттолкнула его и обняла себя руками.
— Что не так? — Его голос был полон беспокойства. Саллис, вероятно, просто еще не отошел от того инцидента с моим спасением.
Во мне тоже все еще кипел адреналин, поэтому вместо того, чтобы начать разговор рационально, набросилась на него.
— Ты все еще любишь Эмбер?
— Что прости?
Он меня услышал. Я не сомневалась.
Мы стояли лицом к лицу, достаточно далеко от остальных, поэтому они не могли услышать наш разговор. Разве что несколько слов. И все же мы были не наедине. Рив молча предупредил меня, что выражалось лишь в легком движении бровями. Напомнил, что есть правила и положения, которым я должна следовать. Скандал на публике явно не входил в список дозволенных мне возможностей.
Но мне было глубоко наплевать.
Я повторила вопрос, четко и медленно проговаривая каждое слово:
— Ты все еще любишь Эмбер?
— А ты? — Его слова были так же полны обвинения, как и мои.
Это удивило меня.
— Это не одно и то же.
— Правда? А в чем разница?
Я открыла рот, чтобы ответить, но неожиданно поняла, что не уверена, действительно ли была разница.
И перефразировала вопрос.
— Ты сказал Эмбер о своей любви к ней?
Три секунды, прошедшие между моим вопросом и его ответом, показались мне бесконечно долгими.
А потом, не отрывая от меня взгляда, Рив ответил:
— Да. Сказал.
Когда Эмбер рассказала мне, что Рив сообщил ей о своей любви, я почувствовала себя так, словно падаю в пропасть. Теперь, казалось, что я выцветаю. Будто стала человеком с фотографии, оставленной на солнце на слишком долгое время. И, вроде как, отдельные части фигуры сохранились, но узнать меня стало невозможно. Я больше не была личностью.
И неважно, было ли в его истории что-то еще, или был ли он со мной абсолютно честен. Я просто не могла винить его за чувства к человеку, которого любили все. Даже я. Единственное, что имело значение, это его слова к Эмбер, которых мне так и не посчастливилось услышать. Это я должна была принадлежать ему. Я была той, кто заслуживал эти чувства. Даже несмотря на то, что сама произнести эти слова не могла.
Важно то, что Рив сказал их ей. И это было больно.
Я больше не могла здесь оставаться. Я отвернулась от него и пошла прочь.
— Не убегай от меня! — крикнул он мне вслед.
— Этот разговор окончен! — Крикнула я в ответ, не потрудившись повернуть головы.
Я вновь почувствовала, как он схватил меня за руку, вынуждая остановиться.
— Разговор будет окончен, когда я так скажу. — Грозное предупреждение, которое пронизывало его тон, заставило мое сердце пропустить удар. У меня перехватило дыхание, и я задумалась: понял ли Саллис, что это не только из-за того, что он напугал меня, но и что я огорчена.