Выбрать главу

– Ч-что ты делаешь?

Он не отвечает, а наклоняется, срывая одеяла и простыни с кровати. Я цепляюсь за него, как паукообразная обезьяна, задаваясь вопросом, сколько же в нём силы, чтобы удерживать меня. Он удовлетворённо выпрямляется, глядя на меня.

– Я положу тебя на кровать, Наоми.

– Нет! – говорю я. – Она грязная! Подумай о микробах...

Он не слушает, а просто толкает меня на матрас, наваливаясь на меня своим большим телом. Затем он хватает подушку, грязную, грязную подушку, и подсовывает её под мои бёдра.

– Василий, я касаюсь кровати, – хнычу я, хлопая рукой по его груди. – Мне это не нравится.

Он игнорирует мои протесты и снова начинает входить в меня. Движения становятся медленнее и точнее, и он наблюдает за выражением моего лица, изучая реакцию. Пока я всё ещё огорчаюсь от своего расстройства, он наклоняется, что заставляет его пенис ещё глубже проникнуть внутрь меня, и шепчет.

– Я прочитал исследование о том, что матрас самая чистая часть кровати.

– Да?

Он поворачивает бёдра напротив моих.

– Да, – рычит он, толкаясь рукой в заднюю часть моей ноги так, что колено оказывается почти прижато к матрасу.

Он ещё больше наклоняет мои бёдра и целует меня в нос, что кажется удивительно нежным жестом, учитывая дикость его движений.

– Понимаешь, он ведь всегда накрыт чем-то. Никто никогда не лежит прямо на матрасе.

В этом есть любопытная логика, которая успокаивает мою панику.

– Я никогда не слышала об...

Не могу продолжать говорить, потому что он снова входит членом в меня как-то по-другому. Интенсивнее. Как будто я засовываю палец в розетку.

– Что это было?

– Это была точка G, – говорит он глухим голосом. – Хочешь снова почувствовать это?

– Не уверена.

– Ну, это не «нет», – говорит он мне, снова войдя меня.

Его пенис наклоняется под особым углом и трёт что-то внутри меня, что сотрясает от нервных импульсов, когда он прикасается. Я снова хнычу, впиваясь в него ногтями.

– Это так... много.

У него в горле звучит низкое рычание, как у волка, которым он себя называет.

– Покажи мне, – говорит он, целуя меня в губы, – покажи мне, как ты это чувствуешь.

Василий снова начинает насаживать меня, ускоряя темп. Каждое движение, кажется, попадает на мою точку G, что почти пугает, но я подёргиваю ногами в ответ, а всё моё тело будто светится.

Я хочу поделиться с ним этим светом, но не знаю, как это сделать.

«Пометь меня своими зубами. Сделай меня своим, Наоми. Седлай меня своим телом».

Слова просачиваются в мою голову, но я тут же отбрасываю их. Он знает, что мне нужны буквальные слова, потому что я не понимаю метафоры. Близко склонившись ко мне, он сверкает глазами и снова вторгается в меня.

Что-то щёлкает внутри меня.

Я протягиваю руку и бью его по лицу.

Мы ошеломлённо замираем на мгновение, и я беспокоюсь, что он рассердится. Я неправильно его поняла? Но он лишь ещё толкается вперёд и обрушивается на мой рот в диком поцелуе, который сметает мои губы и язык, заставляя меня не дышать. Если ему и не понравилась пощёчина, то он ничего об этом не говорит.

«Пометь меня своими зубами», – говорил он раньше. – «Сделай меня своим».

Я уже. Он мой.

Василий хочет, чтобы я была груба с ним. Он определённо не ласков со мной, и это странно, но мне вроде бы нравится его жестокость. Он не причиняет мне боли, но и не нежен. Его толчки становятся всё быстрее и быстрее, бёдра порхают над кроватью, а ощущение дикости продолжает расти внутри меня. Не знаю, как с ним справиться. Оно, как оргазмы, что он подарил мне, но глубже и сильнее. Думаю, он нуждается в таком же чувстве. Я снова бью его руками в грудь, слегка врезаясь ногтями в его кожу, и веду вниз.

Он стонет, и у него раздуваются ноздри.

– Да, Наоми. Продолжай. Делать. Мне. Больно.

Его движения становятся ещё быстрее, и теперь он трахает меня так сильно, что мы можем упасть с кровати. Но мне всё равно. Я погружаюсь в это. Хочу причинить боль Василию, чтобы показать, как горит внутри меня то самое место, которое поджигает всё остальное. Мой ум плохо соображает, или я рассказала ему слишком много фактов о сексе. Зарывшись ногтями в кожу Василия, злобно хватаю его за соски и щипаю его гладкую загорелую кожу. Мне хочется укусить его, но он слишком далеко отклоняется. Всё, что мне остаётся – пощёчины и царапины. Он восторженно стонет, продолжая вбивать в меня свой член, отчего моё тело становится всё тяжелее и тяжелее.

Я впиваюсь в него своими зубами с дикой необходимостью, и похоже, он получает что хотел. Он наклоняется и снова целует меня, а когда открывается, то я кусаю его нижнюю губу.

Застонав, он напрягается, и его жёсткий ритм сбивается.

– Не останавливайся, – кричу я ему в ухо. – Мне нужно кончить!

– Тогда кончай, – рычит он на меня.

Он вдавливает пальцы в моё бедро, пока двигается так, будто с каждым движением пытается проникнуть в моё влагалище всё глубже. Это ощущение прекраснее, чем всё, что я чувствовала до этого.

Что-то неуловимое и вкусное струится внутри меня, и я сосредотачиваюсь на этом, удерживаясь за него и продолжая кусать всё, до чего могу дотянуться: ключицы, плечо, ухо, подбородок, горло.

– Ещё нет, – говорю я ему после каждого укуса, и Василий продолжает вбивать в меня свой член. – Ещё нет, – повторяю я за каждым ударом, и мой голос становится всё громче, когда удовольствие усиливается. – Ещё нет! – кричу я ему в ухо, впиваясь ногтями в его плечи.

Его движения становятся всё более жёсткими, отрывистыми и жадными. Я в безумии ударяю его, очарованная реакцией, которую получаю в ответ.

И вот, что-то расцветает внутри меня и взрывается, как сверхновая звезда, и я кричу в ухо Василия:

– Теперь да!

Ближе притянув к нему своё тело, желаю продлить этот момент, потому что мне так хорошо и потрясающе. Внутри меня всё сжимается, сжимается и сжимается. Всё моё тело отдаётся этому невероятному ощущению. И я начинаю плакать, потому что ощущения настолько сильны, что даже не могу их описать.

Надо мной дрожит Василий, бормоча моё имя густым голосом. Но я не обращаю внимания на то, кончил он или нет. Маленькие звёздочки танцуют у меня перед глазами, и я в мечтательном блаженстве наблюдаю за ними.

Это было так хорошо.

Что-то тяжёлое падает на меня. Это потное тело Василия. Он снова наклоняется и утыкается в меня носом. Необычно нежный после нашей дикой любви.

Я взвизгиваю, когда он скользит своей кожей по моей. Моё отвращение к физическим жидкостям снова захлёстывает меня.

– Прекрати! – кричу я, ударяя его. – Василий, ты потеешь на меня!