– Ты не трахнешь её, – говорит он ледяным тоном. – Только через мой труп.
Елена подходит к своему халату и накидывает его на своё тело. Она что-то кричит, когда мужчина, держащий меня, достаёт пистолет.
– Нет! – кричу я, но он направляет пистолет мне в плечо и стреляет прежде, чем я успеваю дёрнуться.
Василий не успевает обрушить свою ярость на Илофа, потому что в его сильную грудь влетает дротик. Он падает к нашим ногам, и я понимаю, что это действует успокоительное, а не смерть. Этот человек не вооружён для убийства. Елена хочет, чтобы мы оба были живы.
В комнате воцаряется тишина. Елена кладёт руку на свою грудь и что-то бормочет по-русски. Голый мальчик и слуга бегут к Василию, хватают его под руки и тащат через комнату.
– Ну, – через мгновение говорит мне Елена по-английски. – Тебя переполняет решимость погубить мои радости сегодня вечером. Теперь придётся запереть вас в камере и ждать, пока Вася очнётся. Я хочу, чтобы он осознал свою кастрацию.
– Бесполезную кастрацию, – подчёркиваю я.
– Тварь, – говорит она насмешливым голосом. – Наслаждайся своим временем с Илофом.
Мужчина, держащий меня за руку, хватает меня и вытаскивает из комнаты. Я оборачиваюсь и вижу, безвольное тело Василия, которое медленно тащат по ковру Елены.
«Продержись одиннадцать с половиной часов», – мысленно говорю я Василию. – «Дениэл идёт».
Мы проходим сквозь несколько бальных залов, а затем Илоф захлопывает и запирает дверь. Я плохо читаю выражения лиц, но в выражении лица Илофа без сомнений написана злость, когда он смотрит на меня сверху вниз.
С тревогой делаю шаг назад.
– Не трогай меня, – говорю я, встав за стул позади себя.
Я боюсь и признаю это. У меня есть план, надеюсь, он сработает. А если нет, будет очень, очень плохо.
Он продолжает наступать. Он бросается ко мне и хватает меня рукой за запястье, словно змея, тянет и ставит перед собой.
– На колени, – говорит он, удивительно сильно толкая меня и заставляя опуститься.
Я падаю на колени, не в силах сопротивляться, а он начинает расстёгивать штаны. Когда он вытаскивает свой член, я приступаю к следующей части своего плана.
Закатив глаза, начинаю биться в конвульсиях. Моё тело напрягается в подделывании приступа.
С такого ракурса не могу его увидеть, но слышу, как его дыхание прерывается, когда я падаю на ковёр. Теперь он не станет пытаться засунуть свой член мне в рот. Ведь у меня изогнута спина, а слюни растекаются по телу для убедительности приступа.
– Что, бл*дь? – пугается он.
Слышу щелчок затвора, но не выстрел, он выпускает ещё один дротик. Боль пронзает мою грудь, и я открываю глаза, чтобы увидеть, как Илоф оглядывается, выискивая наблюдателей.
Погружаясь в бессознательное состояние, я начинаю думать, что, возможно, мой хороший план не так уж и хорош.
Глава 33
Василий
Я прихожу в себя в плюшевой комнате, когда наркотик отступает. Молодой слуга сидит, скрестив ноги, прикованный к полу. Он голый, и по небрежности его позы, я могу судить, что это обычное место и положение. Младшего мальчика не видно.
– Почему ты здесь?
Он пожимает плечами. Для пятнадцатилетнего мальчика он уже слишком много пережил.
– Думаю, она попросит меня доставить удовольствие тебе. Или, может быть, тебя доставить удовольствие мне. Ты очень старый, но у неё, похоже, особая привязанность к тебе.
Мне хочется рассказать молодому человеку, что я родился уже старым. Бедность делает тебя таким. Дотрагиваюсь до своего паха, но не чувствую боли.
Мальчик это замечает.
– Тебя не тронули. Думаю, сумасшедшая девушка убеждает их не причинять тебе вреда.
– Не называй её сумасшедшей, – я посылаю ему мрачную улыбку, чтобы смягчить фразу.
Он закатывает глаза. Мне не стоит и пытаться. Он слишком много смотрит американского телевидения. Русские мальчики не закатывают глаза.
– Она третирует твоего брата или сестру?
Он изучает меня с удивлением, а затем подозрительно сужает глаза. Думает, что единственный. Как можно быть таким наивным? Но он мне нужен, чтобы двигаться дальше. Я должен убедить его, что сейчас время действовать, а не ждать.
– Брата. Как ты узнал?
Я начинаю проверять свои узлы и говорю.
– Так, она убеждает себя в том, что не злая. Ты, я и другие – бессильные, как она говорит. Когда она охотится, то ищет тех, у кого есть уязвимое место. Иногда ты задаёшься вопросом, стоит ли тебе просто убить себя и тех, кого ты любишь, чтобы положить всему этому конец. Опустить, наконец, дамоклов меч29, который обезглавит тебя, но положить конец страданиям.
– Но, если ты уйдёшь, то тот, ради кого ты жертвовал собой все эти годы, останется без защиты.
Он слушает меня. Его дерзкая ленивая поза заменяется выражением бдительности. Он встаёт и поднимает свою цепь с земли.
– Итак. Ты возьмёшь меч и власть в свои руки.
Он насмехается.
– Если бы это было так просто, я сделал бы это много лет назад. Она постоянно следит за мной и моим братом. У всех её щенков есть наблюдатели. Если не делаешь так, как она просит, твоё слабое место, – он выплёвывает эту фразу, будто грязь попала в рот, – предстаёт перед тобой. На первый раз – предупреждение. На второй...
– На второй раз она заставляет их страдать, – перебиваю я. – По крайней мере, она не меняется. Я хорошо её знаю.
– Но ты всё ещё собачка на её поводке, – усмехается он. – У тебя нет меча, а твою сумасшедшую подругу усыпили. Теперь вы оба будете выполнять её приказы, как ручные медведи в цирке.
– Это один из вариантов, – соглашаюсь я. – Но, может быть, и по-другому.
Он хочет отвернуться, но искра возможности слишком сильно сверкает, чтобы её игнорировать.
– Я не верю, что ты сможешь что-то изменить.
– Следи за мной, – отвечаю я.
У меня на запястье цепь, конец которой прикреплён болтами к полу. Несколько рывков и платина сдвигается. Другая тонкая цепь намотана на основание моего члена и яиц и прикреплена к моему запястью так, что я не могу поднять ведущую руку выше плеча, иначе цепь тянет за яйца. Если бы у меня были свободны обе руки... Я оглядываюсь в поисках чего-то маленького и тяжёлого, чтобы использовать. Позади меня гипсовый бюст стоит в нише, а ещё диван и стол. С бюстом будет проще всего.
– Где она держит мою подругу? – спрашиваю я, схватив бюст и подбросив в воздух.
Он не так тяжёл, как хотелось бы, но несколько ударов выдержит.
– Следующая дверь. Елена обзванивает друзей, приглашая на импровизированную вечеринку.
– У кого здесь есть оружие?
Елена не носит оружие и не знает, как им пользоваться. Ей кажется, оружие не подходит её образу богатой дворянки. Мы её оружие.